Зеро Инкогнито

Пермь, Комсомольский проспект. Компрос, 49. Тихий Компрос. Вот в этом доме я вырос. В доме где музыкальная школа на первом этаже. Помню, как раздражали меня звуки музыкальных инструментов. Как можно жить в доме, где расположена музыкальная школа и не учиться в ней? Я не учился. Сейчас жалею, что не стал укротителем флейты, например.

Школа осталась и дом стоит, только люди меняются. «Родился-жил-умер» или «жил-умер» или просто «умер и не жил», сейчас я понимаю, что такое тоже возможно.

Ну да, вы правы — со мной что-то не так. В общем, я заболел и не могу справиться с болезнью…

Что было, когда я узнал? Помню не мог разговаривать ни с кем целый день. А потом решил лечиться, и понеслось: больница, очереди, бесконечные анализы, процедуры, после которых выворачивает наизнанку. Никакой жалости к людям. Я попал в машину СМЕРТИ. Понял это только сейчас. Так грустно.

Они дают тебе Надежду — фикцию, на самом деле нет никакой надежды и забирают за это НИЧТО твое последнее время… А его так мало. Мало времени. Я никогда не задумывался о жизни. Просто плыл по течению... Никого не любил… Ничего не чувствовал… А сейчас, представляете, так оголились нервы, что любое грубое слово может вызвать на моем лице слезы. Я впервые в жизни, только теперь, когда заболел, почувствовал, что я живой. Что все вокруг живое.

После «лечения» мне сказали, что жить осталось не много, болезнь прогрессирует и мне уже не помочь. Сначала я замкнулся и то и дело сидел неподвижно часами в тишине и смотрел в одну точку или лежал. Все чего-то думал, думал. Представляете, в мои сорок лет, даже и вспомнить нечего. Печаль. Я жалел себя, плакал, потом настало время абсолютного равнодушия…

А потом пришел СТРАХ. Холодящий, безжалостный, невыносимый СТРАХ СМЕРТИ. Чтобы как-то справиться с ним, я стал выходить на улицу. Туда, где была жизнь, где я был не один, где я часть. При солнечном свете СТРАХ покидал меня.

Я представлял собой жалкое зрелище: худой, бледный, давно забывший, что такое бритва и расчёска, неопрятная одежда на четыреразмера больше. Я кое как передвигался, благо, что сквер находится совсем рядом с домом и лавочек было предостаточно. Стояла осень, все было в золоте. Бабье лето. И в первый же день решил для себя, что уйду с последним листом… Стал внушать себе, готовиться...

Я наблюдал за птичьим народцем: голубями, трясогузками, воробьями, воронами. За собаками: как много оказывается выведено новых пород, а я и не знал. Наблюдал за хозяевами собак и находил определенное сходство между хозяином и его питомцем. Еще дети. На проспекте гуляло очень много детей. Такие смешные и чистые… А у меня не было детей. И я такой больной, несчастный и одинокий…

Так много всего вокруг, а я ничего раньше не замечал. Работа-дом, дом-работа. А дома телевизор и компьютер — ловушки времени. Ты отдаешь свое время - кому???? Свою единственную драгоценность, свой ресурс — время - кому?

Вот так в раздумьях и проходили мои дни. Я наверстывал упущенное. Я пытался ПОНЯТЬ, что происходит. ПОЧЕМУ так, а не иначе. ЗАЧЕМ это все.

А между тем, с каждым днем ходить становилось все труднее и труднее. Иногда обносило голову так, что я не мог понять где верх, а где низ. Хватался в это время за что-нибудь и просто ждал, когда отпустит. Силы покинули меня. Слабость и апатия сковывали железными щипцами. Но страх был сильнее, и я выходил к людям, к жизни снова и снова.

Поначалу, меня сторонились как чужеродного элемента. Но потом поняли, что я безобиден или просто привыкли и уже не замечали меня, не обращали внимания.

Толпы людей проходили мимо. Многие гуляли здесь каждый день, и я их запомнил. Собаки, люди, птицы, дети — проходящие мимо…

Однажды, в один из таких осенних обычных дней я увидел ее. За сто шагов я почувствовал взгляд и понял, что идет НЕКТО совершенно особенный. Мурашки пошли по телу. Мне вдруг стало совершенно неловко за свое тело, за мой неряшливый вид. Я готов был сгореть от стыда и просто вжал максимально голову в плечи.

И знаете, что? Наверное, это и сразило меня в самое сердце: эта девушка единственная видела меня. По-настоящему видела.

Когда она была уже совсем близко, любопытство победило, и я решился посмотреть на ее лицо. Мы встретились взглядом. Она рассматривала меня! Я первый отвел глаза. О да, мига было достаточно, чтобы запомнить малейшую деталь. Ее глаза светились, искрились, горели! Так необычно увидеть среди тусклых глаз ЭТО.

Я долго смотрел ей в след: изящная фигурка в бежевом плаще, длинная черная коса. Она гуляла с маленькой собачкой. Собачка была без поводка и то и дело посматривала на хозяйку.

Я ждал, когда она будет возвращаться. Проспект место для прогулок и многие ходят туда-сюда. Но девушка, увы, не вернулась. Как жаль...

С чем сравнить ее появление тогда? С Солнцем? С чудом? Помню я вздыхал весь вечер. Да кто я собственно такой? Один из многих? И что что болен. А год назад, 2 года назад, чтобы я сделал? Я упал на кровать, сжался в комочек и так захотелось умереть прямо сейчас, исчезнуть и не портить своим видом ее мир. Гадкий, презренный слабак!!! Ничтожество! Потом зарыдал и уже не помню, как забылся глубоким сном.

На следующий день у меня болела голова, я еле передвигался и ничего не соображал — развалина! Вспомнил про нее, про то что говорил себе вчера. Закрыл лицо руками, потому что понял, как я жесток! Как я жесток к себе. У меня ведь больше никого нет кроме меня самого. Что я делаю? В кого превратился? Я подошел к зеркалу и повторил, но уже вслух: «Что я с собой сделал?» Ни врачи, ни посторонние люди, ни конкретный человек, а я сам. ЧТО Я СДЕЛАЛ С СОБОЙ?

Руки не слушались, дрожали. Я решил поесть. Впервые за несколько дней решил поесть. С жадностью накинулся на засохшую корочку черного хлеба. Но сначала я ощутил запах хлеба, казалось он наполняет всего меня: проникает в глаза, уши, кровь. Я улыбнулся. Мне удалось откусить лишь маленький кусочек. Раскусить я не мог, и поэтому принялся рассасывать. Как мало нужно для счастья —всего лишь кусочек черное хлеба. Я понял, а точнее осознал в этот момент, что не умру этой осенью. Крошечка ли хлеба, запах ли хлеба, эмоции ли или все вместе насытили меня, и я улыбаясь лег.

На потолке солнце с ветром играли тенью дерева, которое росло прямо под моими окнами. Как здорово! Она увидела меня. Меня увидели! Я — живой! Я лежал и улыбался. Все мое существо наполнилось какой-то непонятной доселе радостью, светом и теплом.

Полежав немного и дав организму набраться хоть немного сил, я начал приводить себя в порядок, то и дело останавливаясь на большие передышки. На бритье у меня ушло три часа! Волосы отрасли и торчали в разные стороны. Я причесал их и собрал в аккуратный пучок. Достал и оделся в чистую одежду. Что я делаю? И улыбка вновь озарила мое измученное лицо.

На улице я сел на прежнее место и стал ждать. Не многие, наверное, на проспекте заметили во мне изменения. Если бы я даже стал негром... В этот день ее не было.

И на следующий день тоже не было…

Возможно, она гуляет рано и уже прошла? Тогда я стал выходить пораньше и сидел с восхода солнца до самого заката.

«Была одна болезнь, стало две, — однажды пришла в голову грустная мысль.

А может она гуляет только в выходные, тогда же была суббота. Но, когда наступила суббота, и ее не было, то я подумал, что может быть она приходила в гости, поэтому здесь бывает, но редко…

Я придумывал кучу вариантов, объяснений, строил предположения…Я не хотел терять надежду…

Но время шло, а она не приходила… И я решил для себя, что вот сегодня последний день, последний раз, когда я выйду на улицу и больше… Я не могу больше ждать. Это глупо, очень глупо с моей стороны поверить в чудо… Бред.

Было воскресение. Деревья стояли совсем голые и я вдруг неожиданно вспомнил, что хотел уйти вместе с листьями в вечное лето… Я так задержался…

Тоска сжала сердце, и слеза покатилась по щеке. Тут рядом со мной возникла чья-то тень.

— Я могу присесть? — раздался женский голос.

Я поднял голову и увидел ту самую девушку. Представляете??? Я всегда ждал ее с противоположной стороны. Смотрел только туда. А она вот, пожалуйста, собственной персоной! Проворонил получается! Так глупо вышло: ждал ее, ждал, а тут растерялся и онемел, все похолодело, сжалось внутри. Сидел просто и тупо смотрел на нее.

Девушка улыбнулась и присела рядом. Собачка прыгнула к ней на колени и свернулась клубочком.

Я сидел и не шевелился. Просто сидел и смотрел перед собой. Как так возможно? Я снова сглупил! Провалился бы сейчас сквозь землю! Уставился на нее как последний дурак! Дурак! Дурак! Какой же я дурак!

А она сидела и разглядывала меня. Не стеснялась. Просто смотрела. Я видел это боковым зрением. Смотрела на меня и что-то думала.

Я постепенно успокоился, девушка казалась ждала этого, спросила:

— Хотите погладить мою собаку?

— Хочу, а она не кусается?

—Мне это тоже интересно,—улыбнулась соседка.

Я протянул руку к собаке, давая понюхать себя, потом погладил собаку по голове.

— Не кусается, —констатировал я.

— Это потому что вы были аккуратны и не задели меня. В противном случае Ириска откусила бы вам палец.

Я удивленно поднял брови.

—Вы не смотрите, что она маленькая. Не собака, а капкан! Это я про ее челюсти, — сказала девушка и мы засмеялись.

—ЕщеИриска умеет отгадывать числа. Вот задумайте какое-нибудь число. Загадали? Теперь дайте мне, пожалуйста, вашу руку. Мне нужно вас соединить.

Правую руку она положила на собаку. Потом отпустила мою руку и спросила Ириску: «Сколько?»

Собакапролаяла два раза.

— Верно?

— Да, — ответил я, — а давайте еще раз.

Во второй раз, на вопрос «Сколько?», Ириска опустила голову.

— Чего это она? — спросил я, — не хочет?

— Вы загадали ноль. Это не очень-точестно! — сказала девушка.

— Здорово! Да вам в цирке можно выступать!

— Спасибо. Я учту это на будущее, —сказала соседка, — а у вас нет собаки?

— Нет.

— А кошки?

—И кошки нет.

— А я не могу без домашних животных, — продолжала девушка, — Это у меня первая собака.Раньше все кошки были. Всю жизнь росла рядом с кошками. Часами могу смотреть на кошек. Кто на огонь любит смотреть, кто на воду, а я на кошек. Они совершенны: столько грации, красоты, достоинства. Плавность линий, движений и в тоже время такая мощь хищника в них. Да, и вообще, любым хищником можно любоваться. Хищнику по рождению надлежит быть умнее, хитрее, быстрее, ловчее, чтобы выжить. Восторгаешься именно, наверное, внутренней силой — скрытой пружиной… У людей ведь тоже так: забыл человек, что он хозяин своей жизни, что он лев,стал овцой и болезнь в данном случае выступает как хищник —ам исъела его.

Я удивленно посмотрел на нее, а она продолжала, как будто размышляя в слух:

«Столько времени потрачено зря, думаешь ты. А ничего не зря, все не просто так. Жизнь прожить — не поле перейти! Надо теперь только вспомнить о своей мечте детства и начать все сначала.»

И через некоторое время спросила: «У тебя документы есть?»

Я ничего не ответил, только подумал: «Причем здесь документы?»

А она снова: «Паспорт есть?»

«Да, что такое???», —продолжал недоумевать я.

Тутдевушка за плечо трясти меня стала, и я проснулся. Вижу: стоят передо мной два полицейских и спрашивают документы. Темно уже, фонари горят, арядом никого нет...

Вот такой вот наш Тихий Компрос. Я тогда подумал: "Раз полицейские меня увидели, значит я перестал быть невидимкой? Значит я вернулся… Вернулся, чтобы начать все сначала!».