18

Салтыков-Руденко Андрей

Достойную спутницу жизни найти нынче сложно. Мы, мужики, ведь умеем отличить подлинную хранительницу очага от особы с дутым самомнением; нас не обмануть залихватским «я такая-растакая, подавай мне принца». Неадекватных тьмутараканских принцесс нашему брату не надо.

Однако и нам стоит признать, что, в большинстве своем, не являемся героями «Гордости и предубеждения», благородными мистерами… (как его там звали?). Мы ругаемся матом, ленивы, капризны, любим «сообразить» с друзьями и нас не оторвать от футбола. А еще заглядываемся на посторонних девок с большими… Ну хорошо, не все. И тем не менее.

Мы одновременно и несмышленые дети, и безжалостные твари. Мы способны сегодня вызывать у женщин умиление, а завтра, сами не заметив как, надругаться над их мечтой, обратить в прах их надежду. Ибо, так или иначе, этот мир – наш мир, мужской – жестокий и фантасмагоричный.

Милым дамам, со своей стороны, не остается ничего иного, как выживать в нем. Тут у женщины два варианта: либо остервенеть, либо полностью отдаться одному из нас, который станет для нее (и, разумеется, для проектируемого потомства) Защитником. Само собой Защитник должен быть на голову выше остальных мужчин – быть (самым) сильным, (самым) надежным и (самым) преуспевающим. Желательно без вредных привычек.

И это не меркантильность. Это – генетика.

Конечно, далеко не каждой де?вице выпадает счастье повстречать такого мо?лодца. Многие со временем снижают планку (хорошо, если та не падает столь резко, что в итоге приводит к наркоману Ваньке из соседнего подъезда). Ну а те, кто поумней, следуют старой мудрости: «хочешь стать женой генерала – выйди замуж за лейтенанта».

Одной из таких умниц была Ира Большакова, в девичестве Москвина. Впрочем, наш рассказ не о ней, а как раз о ее муже – Антоне, успешном трейдере.

В свои неполные тридцать Антон добился столько, сколько иные не достигают и к пятидесяти. Владельцем заводов-газет-пароходов он пока не стал, но уверенно к этому шел. Можно даже сказать, летел. И без чьей-либо малейшей протекции.

Правда, многие завистники и бездельники отказывались это признавать, но Антону было глубоко плевать на разные сплетни и домыслы, что те разносили о нем среди таких же завистников и бездельников. Они все равно останутся никем и ни с чем, в то время как его ждет блестящее будущее. Твоя судьба только в твоих руках, твердил он всем знакомым.

Еще он любил повторять, что главное в успехе любого предприятия – три вещи: поставить себе цель, не распыляться по мелочам и не дать сбить себя с панталыку. Поставил цель получить хорошее образование – сделал! Поставил цель приобрести необходимый опыт – сделал! Поставил цель перестать работать «на дядю» – сделал! Если у тебя есть цель – забудь о гулянках; работай, вкалывай, паши, и только тогда увидишь результат. Если тебя окружают скептики – пропускай их слова мимо ушей, а лучше полностью прекрати общение с подобными типами. И конечно же, навсегда вычеркни из списка друзей всяких алкашей, нариков, люмпенов и прочий биомусор. Мажоров – туда же. Рано или поздно те лишаются покровительства, без которого они ничто, и исчезают с лика Земли без следа, как будто их никогда не существовало. Смотри на здоровых, энергичных и состоявшихся людей – тех, кто сделали себя сами. Хочешь быть таким же? Не пей, не кури, поддерживай себя в хорошей физической форме! Неплохо еще жениться на умной и хозяйственной девушке, которая обеспечит дома надежный тыл.

Так рассуждал Антон Большаков. Теперь вы понимаете, что нашла в нем Ирина? Женщины точно поняли.

Одним из друзей, которых Антон вычеркнул из своего «золотого» списка, был Сергей Кузнецов. А когда-то их считали не разлей вода. Сергей тоже был от природы не глуп, тоже хорошо учился, имел неплохие карьерные перспективы и также был женат на приличной девушке. Но Сергей пил, и пил много. Сначала потерял работу, потом жену и, наконец, здоровье. То есть стал, по разумению Антона, биомусором – человеком, утратившим должный социальный статус. Помочь другу трейдер не мог. Не хотел или просто не знал как – не важно. Сути дела это не меняет.

Тем ранним утром Антон, как обычно, отправился на пробежку. Бодро спрыгивая вниз по ступенькам парадной лестницы, он вдруг увидел, что дверь в Серегину квартиру приоткрыта. Из помещения доносились голоса; в проеме мелькнул кто-то в синем. «Скорая», решил Антон. Уже в который раз.

Долго задерживаться на площадке парень не стал. Слишком невыносим для него был затхлый запах, шедший из квартиры; да и лишним временем он не располагал. Ведь что дороже всего в нашей жизни? То, что нельзя купить в принципе? Правильно, время. Стоит его тратить на созерцание того, как в очередной раз откачивают алкаша-неудачника? А, как вы думаете? И выбежав из подъезда, Антон пустился трусцой по дорожкам кругом близлежащих домов.

Он думал о новом проекте. Антона свели с известным олигархом Алексеем Вишневским, и он предложил тому агентские услуги по продаже таунхаусов, которые строила одна из фирм, входивших в бизнес-империю последнего. Они ударили по рукам; дело обещало быть взаимовыгодным, хоть и новым для Антона. Но, во-первых, браться за что-то новое всегда интересно, а во-вторых, упустишь рубль – упустишь миллион. Вишневский понравился Антону: также молод, энергичен, целеустремлен. Вот, с кем надо водить дружбу!

Антон ускорил темп. Чем больше он бегал, тем ясней в его мозгу прорисовывалась картина, как следует построить бизнес с олигархом. Вплоть до малейших деталей, из которых вырастала восхитительная мозаика. Скоро он сам будет так же богат! Может, конечно, и не так, но точно купит авто F-класса, особняк на «Новой Риге», часы «Брегет» и много чего еще. Ирку тоже не обидит. Мысли Антона подстегивал задорный бит, стучавший в наушниках: бум-бум, шейги-шейк, бум-бум, шейги-шейк, бум-бум, шейги-шейк, бум…

Бум!

– Твою мать! Идиот!

– Жора, что случилось?!

– Выскочил хрен знает откуда! Идиот! Слепой полудурок! И глухой, похоже, тоже. Свет, поди глянь, живой, нет?

– Да ёшкин кот, Жора! Что за дела! У нас больной при смерти. Ну и сменка же сегодня, а!

Громкая музыка в плеере не дала молодому человеку услышать вой сирены «скорой», вырулившей из-за поворота. Это была та самая бригада медработников, которых Антон видел пятнадцать минут назад; врачи спешили доставить в больницу его экс-друга Сергея, страдавшего от цирроза печени.

Они оба умерли тем же вечером. Один вполне предсказуемой смертью, другой – внезапной. Впрочем, «старушке» видней; ее коса одинаково остра для всех. И для праведных, и для неправедных. И для старых, и для молодых. И для конченых забулдыг, и для шедших в гору дельцов.

Бывших друзей предали земле также в один день, на одном кладбище. И похороны обоих выдались крайне эмоционально тяжелыми, особенно Антона – на Ирину нельзя было взглянуть без содрогания. Что и кто ее теперь ждет? Наркоман Ванька из соседнего подъезда?

Но, что интересно, ни преуспевающее окружение Антона, ни пропащие собутыльники Сергея не явились проводить своих товарищей в последний путь. Наверно, у кого-то были неотложные дела, а кто-то просто плохо себя чувствовал. Неизвестно.

* * *

Через кладбищенские ворота прошли двое мужчин. Потертые костюмы, многодневная щетина и мешки под глазами красноречиво сообщали об их финансовом благополучии, семейном положении и отношении к спиртосодержащим напиткам. Один нес две чахлые хризантемы, другой – винтажную авоську made in USSR.

– Не перестаю вами восхищаться, коллега, – сказал державший авоську. – План поистине гениален. Но вам не кажется, что хризантемы и третий стакан все-таки перебор? Во сколько, если не секрет, обошлись эти прелестные растения?

– Вопрос этики, друг мой. Как-никак мы идем в гости, и должно проявить уважение к хозяину, а посему полагаю, говорить о деньгах здесь неуместно. Это касаемо цветов. Насчет же третьего стакана скажу, что на троих пить правильней; уверен, душа хозяина будет с нами.

– Признаться, я не верю в бессмертие души, ну да ладно, уступлю вашим взглядам. Ох уж этот антиалкогольный закон! Куда он только не загоняет свободолюбивых граждан!

– Зато у нас появилась лишняя возможность подумать о вечном. Нет худа без добра, друг мой. Стойте! Вы не находите, что этот молодой человек готов нас принять? Я наблюдаю непреодолимое одиночество в его глазах. Ему определенно не хватает интеллектуального общества.

Перед ними была обнесенная чугунной оградой могила Антона. С гранитного памятника на мужчин смотрел его черно-белый портрет.

– Соглашусь, коллега. К тому же, хозяин весьма гостеприимен. Есть и скамейка, и даже столик.

– Тогда вперед.

Интеллигенты отворили калитку и зашли на участок. Достали из авоськи бутылку дешевой водки, пластиковые стаканчики, банку с болтавшимися в мутной жиже огурцами и пару мандарин с «бочка?ми». Положили на могилу хризантемы. Затем разлили водку по стаканам, поставив один у основания памятника.

– Царство вам небесное, дорогой хозяин, – сказал организатор мероприятия. – Ну, друг мой, поехали.

Мужчины залпом осушили стаканы.

– Как вы думаете, коллега, – спросил второй, закурив сигарету, – отчего сей муж умер в рассвете сил?

– Хм, затруднительный вопрос. Возможно, от несчастной любви.

– Считаете, суицидник? А я предполагаю, передоз.

– В вас ни капли романтики.

– Увы.

– В чем, по-вашему, вообще смысл жизни?

– Буду краток, коллега. В том, что человек рождается, страдает, пьет, снова страдает, снова пьет и в итоге умирает. Всё.

– Вы циник, друг мой. И атеист.

– А потому никогда ни в чем не разочаровываюсь, что так свойственно адептам различных верований. Ведь сущность всех религий можно свести к одному: попытке отрицать смерть как объективный фактор. Вы не согласны?

– С вами сложно спорить. Однако, если позволите, я все же останусь при своем мнении.

– Как вам угодно, коллега. Ну, еще по одной? Предлагаю за дружбу. Только, прошу, не наливайте больше хозяину. Ему явно хватит.

– Как скажете, друг мой.