Федурина Ирина

В семье Михайловых никогда не было онкологических болезней.

Ни у кого. Ни по линии отца, ни по линии матери. Ни дальние, ни близкие родственники не сталкивались с этой напастью. Конечно, к группе долгожителей эта семья не относилась: в ней тоже умирали, но смерть приносили в основном сердечные заболевания и оторвавшиеся тромбы.

Однако Вера все равно панически боялась слова "рак" и запрещала всем родным произносить его.

– Это плохая болезнь, – говорила она мужу и дочери, своим сестрам и старенькой тете, – утверждают, что мысли материализуются, поэтому, если мы не будем называть ее настоящим именем, значит, она обойдёт стороной нашу семью.

Не обошла. Настигла, как волна во время шторма, опрокинула и закрутила в водоворот горьких событий.

Все начиналось просто, с немного увеличенных лимфоузлов и боли в шее, которая отдавалась в плечо. Вера обратилась в поликлинику и попала на прием к доктору Метелевой.

– Все прекрасно, милочка, все чудесно, – мурлыкала врач, очень старая женщина, – ваша болячка вполне излечима. Пропейте антибиотики, и не заметите, как поправитесь.

Вера смотрела на доктора и вспоминала, как приходила к ней на приём с больным дедушкой, а потом и с мамой. «Господи, а дедуля вот уже двадцать пять лет как покоится в земле! – неожиданно подумала она. Но и тогда доктор казалась ей очень пожилой женщиной, – интересно, а сколько ей сейчас лет?»

Пока врач писала в карте пациента резюме, Вера к ней пригляделась. Худенькое тело, морщинистые, все покрытые старческой гречкой руки, дряблые возрастные складки на лице и шее, но пряди ярко-рыжих волос подстрижены и уложены в модную прическу.

«О, Боже! Она ещё и молодится! Да ей же восемьдесят лет, не меньше! – воскликнула про себя с восхищением женщина. – И ведь продолжает работать, в таком возрасте сумела сохранить ясность ума и желание выглядеть красиво. А вот я в пятьдесят с хвостиком чувствую себя не очень хорошо и от работы, которая ничего, кроме стресса, не приносит, устала. Я мечтаю о пенсии, домашнем уюте и о занятиях с Дашенькой. Наверное, я как-то живу неправильно и желания у меня слишком приземленные». От этих мыслей Вере стало почему-то грустно.

Антибиотики действительно помогли, и о проблеме она забыла.

Дни пролетали незаметно. Вера вышла на пенсию и стала заниматься домом. Утром просыпалась рано, готовила мужу завтрак, провожала его на работу, затем немного убиралась в квартире, стряпала обед. После двенадцати выходила на улицу: нужно было пройтись по магазинам и забрать внучку из школы, так как дочь целый день занята на работе. Кормила Дашеньку и мужа обедом, помогала внучке делать уроки. Вечером приезжала уставшая дочь, они всей семьёй ужинали, а затем Вера шла провожать Катю и Дашеньку, которые жили отдельно, к остановке. Утром все начиналось заново.
Однажды Вера проснулась и обнаружила, что у нее сильно отекла рука. Боли не было, но на всякий случай женщина обратилась в поликлинику. Доктор Метелева, принимавшая вновь вместо участкового терапевта, встретила пациентку радушно.

– Проходите, милочка, поведайте нам, что вас беспокоит?

Вера начала рассказывать о своей проблеме, но ее никто не слушал. Врач быстро писала в карте, попутно отдавая распоряжения медсестре. В это время у нее зазвонил телефон. Метелева схватила трубку, прижала ее к уху и продолжила работать с картой. Вера невольно замолчала.

– Ну, и что ты остановилась? – спросила, врач, не поднимая на больную глаз. – Продолжай, милочка, продолжай, я слушаю. Угу, я поняла. Хорошо, – ответила она уже в трубку и наконец посмотрела на Веру.

–Я уже все рассказала, – ответила растерянная пациентка.

– О, тогда отлично. Наташа, – обратилась она к медсестре, – выпиши пациентке рецепт, я на бланке печать уже поставила. Мне бежать надо, у меня муж болеет.

Доктор быстро сняла халат, одним взмахом руки поправила волосы, вторым наложила помаду на морщинистые губы, почмокала ими, чтобы разровнять красный слой и через секунду исчезла из кабинета.

– Не доктор у нас, а метеор, – улыбнулась медсестра и протянула Вере бланк рецепта.

«Вот это прием! – подумала женщина, когда вышла из поликлиники и посмотрела на назначение, – купить мазь я сама могла: она продается во всех аптеках. Только время зря потеряла!» – она досадливо махнула рукой и пошла, обиженная и разочарованная, в сторону дома.

Наступило время ежегодной диспансеризации, которую Вера решила пройти. Она сдала добросовестно все анализы, сходила к нужным врачам и на следующий день вернулась к своему терапевту за результатами. Однако участкового доктора на месте не было: заболела.

– Идите к Метелевой на седьмой участок, она вас примет, – направили Веру в регистратуре.

– К кому? – переспросила женщина, не поверив своим ушам.

– К Метелевой, она сейчас пациентами занимается.

– Ну и дела, – бормотала Вера, поднимаясь в кабинет, – неужели эта бабулька ещё работает? Она двужильная, что ли?

Встретили ее по-прежнему приветливо, расспросили, осмотрели, записали в карточку.

– Все, моя дорогая, – окликнула Веру врач. Подслеповато щурясь, доктор посмотрела на результаты анализов и равнодушно положила бланки на стол.
– Что все? – не поняла Вера.

– Ты абсолютна здоровая женщина. Молодец, что проходишь диспансеризацию, профилактика болезней – великое дело.

– Спасибо большое. А у меня точно все в порядке, как-то я себя не очень хорошо чувствую.

– Ну что ты, милочка! Как тебя зовут? – врач скосила глаза на обложку карты. – О, Вера! Такое красивое имя, со смыслом, а врачам не доверяешь, – упрекнула доктор пациентку, – с таким здоровьем, как у тебя, можно смело в космос отправляться. Ты давай, не задерживай народ, у меня муж тяжело болеет, мне домой рано вернуться надо. Появись теперь у нас через годик. Хорошо?

– Я обязательно приду, – попрощалась Вера с Метелевой и вернулась домой.
Так прошёл год. Казалось бы, Вера здорова, сейчас не загружена работой, есть время и для любимых занятий, но почему-то чувствовала она себя все хуже. Болели суставы, плохо работали пальцы рук, поэтому она долго не могла писать, скакало давление, иногда кружилась голова, но женщина не обращала внимания на эти мелочи: абсолютно здоровых людей в ее возрасте не бывает, а диспансеризация показала, что в ее организме все в порядке.

Летом, копаясь в огороде на даче, она почувствовала дискомфорт в области шеи. Вера решила, что это обострился ее вечный спутник – остеохондроз. Она сходила к деревенскому фельдшеру, тот назначил антибиотики и физиолечение, которое женщина добросовестно выполнила.

Через неделю на шее появился увеличенный лимфоузел, вроде бы и не беспокоивший, но вызывавший тревожное, еще неосознанное чувство. Он рос каждый день и уже мешал поворачивать голову.

– Все, хватит испытывать судьбу! Надо ехать в город, – решила Вера.

Наконец-то она попала к своему участковому доктору. Сидя на приеме, женщина тихо радовалась, что ее осматривали внимательно и вдумчиво. Доктор никуда не торопилась, не суетилась, не отвлекалась на посторонние дела. Когда она листала карточку, чтобы сделать запись, что-то привлекло ее внимание.

– Так, а это у нас откуда взялось? – произнесла врач настолько тихо, что Вере показалось, будто она ослышалась. Пациентка наблюдала, как терапевт внимательно читала записи, сделанные ранее Метелевой, и, хмуря брови, разглядывала Верины анализы.

– Светлана Ивановна, со мной что-то не так? – несмело обратилась к доктору она, в душе уже раскрывался бутон тревоги.

– Пока трудно сказать. Как вы смотрите на то, чтобы сейчас сдать анализ крови?
– А зачем? – по-детски поинтересовалась Вера.

– Как зачем? Именно кровь является индикатором нашего здоровья.
– А с шишкой на шее что нужно делать?

– Пока ничего, я вам дам направление к хирургу, но только не грейте, вдруг у вас там гнойный воспалительный процесс.

– Так если он гнойный, тогда его лечить надо, – настаивала на своём Вера.
– Вот хирург лечение и назначит.

– Но ведь время приёма анализов уже закончилось, – вяло сопротивлялась Вера, теребя шарфик и все ещё не соображая, что ее шишкой кто-то хочет заниматься серьезно.

– Смотрите, – доктор показала на уголок направления, – здесь по-латински написано волшебное словечко cito, то есть быстро, срочно. Так что вас примут сразу, и через десять минут мы будем знать результаты. А ещё я хочу, чтобы вы сходили на УЗИ внутренних органов и шеи. Нам нужно выяснить, как глубоко ваш узел ушёл внутрь шеи. Вы согласны?

Вера ошарашенно кивнула головой и пошла в лабораторию, затем в кабинет УЗИ. У его дверей больная просидела полчаса, но доктор так и не появился.

– Вы не знаете, почему кабинет закрыт? – спросила она у пробегавшей медсестры.

– Странно, сейчас у доктора должен быть прием, – пожала плечами та и направилась дальше по своим медицинским делам.

Вера пошла обратно к кабинету своего врача. Здесь творилось что-то странное. Торопливо заходили люди в белых халатах, потом быстро, посмотрев исподлобья на Веру, исчезали.

– Что случилось? – спросила женщина у людей, сидящих в очереди?

– Не знаем, – ответили ей, – с тех пор как вы вышли из кабинета, так и бегают.

Бутон тревоги в душе уже распустился пышным цветком. Она потрогала шишку, привычным жестом поправила шарфик. Прибежала лаборантка и тоже юркнула в кабинет. Пациентка почувствовала, что начинает задыхаться. Лепестки цветка сдавили горло, сердце бешено забилось.

«Эта беготня ко мне не имеет отношения. У кого-то другого проблемы. У меня все хорошо», – успокаивала себя Вера, но понимала, что предчувствие ее не обманывает.

– Михайлова, – окликнула ее медсестра, – зайдите.

Вера встала и на ватных ногах пошла на голос. В кабинете находилось несколько человек. Кроме хозяек здесь был ещё суровый мужчина в очках, полная женщина и лаборантка. Пациентка растерянно посмотрела на них.

– Садитесь, – мягко предложила ей Светлана Ивановна, – нам нужно серьёзно поговорить.

– Все плохо? – произнесла Вера и не узнала свой голос, который звучал странно. Она прокашлялась, – неужели так плохо?

– Диагноз ставить ещё рано, но у вас очень нехороший анализ крови.

– Правда! А что с ним не так?

– Понимаете, – доктор сделала паузу, – в норме лейкоциты должны быть от четырех до девяти тысяч, а у вас, – врач замолчала, будто не решаясь сказать, – у вас в десять раз больше.

– Значит, у меня 90 тысяч? – растерянно уточнила Вера.

– Нет, сейчас у вас 125 тысяч, – тихо произнесла Светлана Ивановна, – в чем причина такого плохого анализа, ещё нужно разбираться, будем надеяться, что этот результат даёт ваш воспалившийся узел. Возможно, вам придется сделать операцию.

– Я ничего не понимаю, – просипела Вера и почувствовала, как у неё задрожали щеки и губы, а руки вдруг стали ледяными. «Только бы не расплакаться, – думала она, но слезы уже заполнили глаза и вот-вот готовы были пролиться, – какую операцию?»
– Срочную.

– То есть прямо сейчас?

– Нет, конечно, мы сейчас пройдем ко мне в кабинет, я вас осмотрю и дам направление на лечение в стационаре, но вы должны поступить сегодня же, – включился в разговор мужчина.

– Вы сделали УЗИ? – спросила терапевт.

– Нет. Кабинет почему-то закрыт, – растерянно проговорила пациентка, все еще не веря, что это происходит с ней, и встала.

– Вера Викторовна, сядьте, пожалуйста.

– Но ведь мне надо сделать УЗИ, – Вера села, а потом снова попыталась встать, переводя растерянный взгляд с одного человека в белом халате на другого, но ее мягко удержали за плечи чьи-то руки.

– Вера Викторовна, главная проблема не в узле, – тихо сказала терапевт.

– А в чем?

– Когда вы последний раз сдавали анализ крови?

«Господи, что они прицепились к этой крови!» – мелькнула мысль и тут же исчезла, но вслух Вера сказала другое:

– Год назад, во время диспансеризации, но тогда доктор мне сказала, что с моим здоровьем можно в космос летать, – попыталась пошутить она, но рот вдруг перестал ей подчиняться. Губы задрожали, их уголки поехали вниз и никак не желали складываться в улыбку.

– К сожалению, уже тогда количество ваших лейкоцитов было превышено в пять раз.

– Вы хотите сказать, что я уже целый год больна? – голос дрожал, сипел, отказываясь повиноваться.

– Возможно. Но я думаю, что заболевание началось еще раньше. Кто из врачей вас осматривал?

– Доктор Метелева, – пошептала Вера, неожиданно осознав весь ужас происходящего.

Врачи переглянулись. Хирург покачал головой и произнес только одно:

– Возраст.

– А какой диагноз вы мне все-таки ставите? – все же разомкнула сухие губы Вера после образовавшейся неловкой паузы. Задала вопрос, а сама сжалась внутри, скукожилась, боясь услышать страшный ответ.

– Предварительный диагноз – лейкоз, но он еще нуждается в уточнении. Вера Викторовна, мне горько об этом говорить, но впереди у вас трудная дорога испытаний. Держитесь!

Вера переводила взгляд с одного на другого доктора, а в висках, как молоточек по наковальне, стучала мысль: «Плохая болезнь! У меня плохая болезнь!»