Дикая Надежда

Заканчивался 1985 год прошлого, двадцатого века. В стране чувствовалась некоторая напряжённость, но в то же время появилась свобода, которую многие не одобряли, называя её вседозволенностью для жуликов всех мастей. В печати чаще стали появляться статьи, рассказывающие о разгульном образе жизни деток членов обкомов и даже ЦК КПСС, о нелегальном вывозе из страны дипломатическими работниками крупных сумм в иностранной валюте, о крупных коррупционных делах с хлопком, с осетровой икрой, с водкой и т.п. Однако на прилавках магазинов всё ещё было достаточное количество товаров, произведённых отечественной промышленностью. Такие товары, как цветные телевизоры, электроутюги, электрочайники и пр. «на ура» раскупались иностранными туристами из стран социалистического лагеря. Тем не менее с прилавков магазинов товары всё же стали потихоньку исчезать, особенно продуктовые, которые, однако, скапливались в огромных количествах на складах фабрик, заводов, торговых баз.

В это время Анастасия Васильевна работала в довольно крупном Архангельском строительном объединении в должности заместителя главного бухгалтера по ревизионной работе. Главной задачей её деятельности являлась проверка учёта (Социализм – это прежде всего учёт. В.И.Ленин), проверка сохранности социалистической собственности. В объединении было около тридцати подразделений, находящихся во всех районах Архангельской области, и почти везде она периодически появлялась с ревизией.

Шёл хмурый, тёмный и очень морозный декабрь. Вдруг позвонили из Москвы, из ведомственного Всесоюзного строительного объединения:

- Северяне, вы там ещё не замёрзли? У нас начинается ревизия на юге, так мы одного человека от вас возьмём с собой в помощники, хоть один северянин отогреется. Так что через четыре дня встречаемся на кирпичном заводе в Анапе.

Анастасия Васильевна купила авиабилет на прямой рейс из Архангельска до Краснодара на тесненький, но достаточно вместительный, очень надёжный самолёт ТУ-104, и отправилась в путь-дорогу. Самолёт, полностью укомплектованный пассажирами, летел без посадки более трёх часов, и всем пассажирам после вкусного обеда была предложена географическая викторина - всем раздали листочки с вопросами. Анастасия Васильевна тоже попыталась ответить на поставленные вопросы, но, к сожалению, ответить на все не смогла, отчего ей стало стыдно, и она не хотела возвращать стюардессе свой листок с ответами. Однако после некоторого колебания она подумала:

- Ну, кто тут меня знает, кто знает, что география мною подзабыта? Эх, была – ни была, - и листок свой она сдала.

И каково же было её удивление, когда победителем объявили именно её за правильные ответы и ей были вручены подарки – куча красивых глянцевых журналов.

Улетая из Архангельска, там трещал мороз больше тридцати градусов, а Краснодар, где когда-то Анастасия Васильевна училась и закончила институт культуры, встретил тёплым дождём. Перебравшись на автовокзал, до Анапы она доехала на автобусе. Вечерело. Воздух был приятно прохладен и свеж. На центральных улицах Анапы зажигались огни. В командировочном удостоверении Анастасии Васильевны пунктом назначения указывался кирпичный завод с датой завтрашнего прибытия. Искать кирпичный завод было уже явно бесполезно, так как на южный город быстро опустился тёмный вечер. И пошла Анастасия Васильевна по самой прямой и ярко освещённой улице в надежде увидеть по пути какую-нибудь гостиницу. Вскоре ей на глаза попалась вывеска-табличка: «Общежитие…» какого-то предприятия.

- Вот здесь-то, возможно, мне и удастся переночевать или хотя бы узнать адрес кирпичного завода и адрес ближайшей гостиницы, - подумала Анастасия Васильевна и решительно отворила дверь.

На проходной сидела пожилая женщина. Выслушав, зачем к ним в общежитие пожаловала незваная гостья, она категорически отказалась принять и предоставить хотя бы раскладушку.

- На завод Вам сейчас не попасть, да и незачем, ведь уже вечер и там кроме охраны никого нет. Завод находится далеко за городом, - не спеша, как бы рассуждая сама с собой, проговорила дежурная, - так что остаётся только идти в центральную гостиницу, которая расположена недалеко отсюда, за парком, и попытаться устроиться там. Вот Вам телефон, вот телефонный номер, можете позвонить и узнать.

Анастасия Васильевна взяла телефонную трубку и позвонила:

- Здравствуйте! К Вам сейчас подойдёт женщина, она из Архангельска. Устройте, пожалуйста, её, - и положила трубку.

Дежурная общежития подробно рассказала, как можно пешком быстро пройти через парк и найти гостиницу. Парк почти не освещался. Тёмные безлюдные аллеи наводили страх и ужас. Спросить о правильном пути было не у кого, а когда вдалеке вдруг раздавался смех молодых людей, то становилось ещё более неуютно и хотелось быстрее и незаметнее проскочить эти места. Но вот, наконец, гостиница найдена. Отворив массивную дверь, Анастасия Васильевна вошла в большой вестибюль. Здесь было полно народу. Кто-то сидел в креслах, кто-то на стульях, а кто-то даже просто на полу. У всех был усталый, обречённый вид. С упавшим сердцем молодая женщина не очень уверенно прошла прямо к дежурной. Все напряжённо, а некоторые со злорадством, молча наблюдали за ней.

- Здравствуйте! Вам совсем недавно звонили и просили устроить женщину из Архангельска. Так эта женщина – я.

Анастасия Васильевна ожидала в ответ услышать категорический отказ, что-нибудь грубое и хамовитое, но, почти не веря своим ушам, услышала:

- Да-да! Я Вас жду. Давайте Ваши документы и вот Вам ключи от одноместного номера.

Ожидающая публика, взревев, повскакивала с мест:

- Да кто она такая, что только пришла, и ей тут же дали отдельный номер, а мы маемся здесь в ожидании свободного места уже почти сутки?

Анастасия Васильевна не на шутку растерялась. Она ещё не отошла от «шока», как приветливо её приняла дежурная, а тут в придачу сразу в ней начали бороться два противоречивые чувства – стыд перед измученными людьми и желание скорее попасть в номер и отдохнуть, затылком чувствуя злые взгляды. Выручила дежурная с громким и строгим голосом:

- Не шумите, товарищи! У этой женщины была бронь, а у вас её нет!

- Может, и правда москвичи заранее забронировали мне место в этой гостинице? – подумала Анастасия Васильевна, отправляясь в свой номер.

Утром, выйдя в вестибюль, она увидела москвичей – трёх ревизоров из вышестоящего объед инения - одну женщину и двух мужчин, оформлявшихся в гостиницу по брони, которая начинала действовать только с этого утра. Ночь они провели в вестибюле вместе с остальными ожидающими. Каково же было их удивление, когда они узнали, что Анастасия Васильевна всю ночь отдыхала в одноместном номере.

- Как это Вам, никому неизвестной архангелогородке, удалось сразу устроиться в гостиницу самостоятельно, а нам, москвичам, с министерской бронью, всю ночь пришлось сидеть у дверей?

А Анастасия Васильевна и сама не знала, как так получилось. Одно ей было ясно – её приняли за кого-то другого, ну просто, как в Гоголевском «Ревизоре».

Гостиница стояла на самом берегу моря, с которого веяло тёплым, лёгким, свежим ветерком. Влажный морской воздух слегка щекотал ноздри, а с морской дали, почти сливающейся с небом, не хотелось отводить взгляд. Но надо было работать… На проверку завода ушло всего три дня. Теперь надо было проверить его вышестоящую организацию – строительное объединение, которое находилось в Лазаревской. Оттуда за ревизорами прислали автомашину «Волга» с молодым крепким водителем. Анастасии Васильевне досталось место на заднем сидении справа. Её всегда в «Волге» немного укачивало, но трудно передать словами, что творилось с ней сейчас, по дороге «Анапа – Лазаревская», которая, извиваясь, шла через перевалы. Временами её сознание отключалось. Иногда ей казалось, что она взмывает под облака, и тогда всё её нутро опускалось куда-то вниз, но ещё хуже было, когда ей казалось, что она стремглав падала в какую-то пропасть, в бездну, тогда все её внутренности стремились вверх, словно пытаясь найти выход. Хорошо, хоть желудок был пустой. А все остальные всю дорогу весело болтали и удивлялись, как хорошо спит Анастасия Васильевна.

В Лазаревской Анастасия Васильевна выползла из машины почти на четвереньках и сразу опустилась на рядом стоящую скамью. Все ушли ужинать, а она около часу сидела и потихоньку приходила в себя. К ней медленно начинало возвращаться нормальное состояние души и тела. Здесь, в Лазаревской, было очень тепло. Днём температура поднималась до +15 градусов. На огромных деревьях кое-где ещё висела хурма. По вечерам Анастасия Васильевна с удовольствием прогуливалась с Елизаветой Андреевной, москвичкой, с которой жила в одном номере, по полутёмным крутым и узким улочкам. Она мало говорила, больше прислушивалась и присматривалась к своей вышестоящей и старшей по возрасту коллеге. А той явно хотелось высказаться, выговориться.

- Знаете, Анастасия Васильевна, я в Москве живу совсем одна. Была у меня дочь. Она даже и замуж вышла и свою дочку родила. Но была она гулящая. Мало ей было своего мужа. В результате её выбросили с высокого этажа из окна мужского общежития и никаких концов не нашли. А теперь её муж не даёт мне, бабушке, даже изредка общаться со своей внучкой.

Несколько раз я пыталась найти себе хорошего человека, ведь я всё ещё достаточно молода и неплохо выгляжу. Так вот, среди сидячих служащих я их уже не ищу. Жадноваты они, нет в них мужской силы, слабаки они в сексе, только напачкают, но не удовлетворят. Мужики, особенно южане, работающие на воздухе, гораздо крепче.

Однажды мне почти повезло. На Красной площади я случайно познакомилась с молодым африканцем. Он учился в Москве. Такого мужчину я не забуду никогда – галантен, ласков, нежаден, а ночью – ураган. Три года я была с ним счастлива. Но всё хорошее кончается, кончился и наш роман. Он уехал на свою Родину, а я отказалась ехать с ним в его далёкую и дикую Африку.

Анастасия Васильевна молча и внимательно слушала. Она не знала, как реагировать на такие откровения. Но зато когда Елизавета Андреевна однажды вдруг запела, она просила её петь ещё и ещё. Далеко не у всех профессиональных певиц был такой красивый сочный голос. А Елизавета Андреевна замечательно пела не только песни, но и арии из оперетт, которых знала множество, и была рада внимательно слушающей её единственной зрительнице.

На этой ревизии Анастасии Васильевне дозволялась проверка только незначительных бухгалтерских счетов. Ревизия уже подходила к концу, когда к Елизавете Андреевне подошла главный бухгалтер проверяемого строительного объединения и попросила аудиенции. Их конфиденциальный разговор проходил в присутствии Анастасии Васильевны.

- Елизавета Андреевна, я обращаюсь к Вам за помощью, - взволнованно говорила Валентина Ивановна. Дело в том, что в нашем объединении творится что-то неладное, вернее, идёт откровенное разворовывание руководством государственной собственности. Разворовывается всё: стройматериалы, техника, строящиеся объекты. А меня запугивают:

- Только пикнешь где-нибудь – найдут тебя под электричкой, куда ты случайно упадёшь…

- Ну что ж, - ответила озадаченная Елизавета Андреевна, - я доложу своему руководству в Москве о Вашем сообщении. Но ведь это бездоказательные обвинения, тем более, что мы ничего подобного не заметили. Правда, ревизия наша длилась недолго, что-то мы могли и пропустить. А Вам надо было с этим признанием придти к нам в самом начале ревизии.

Почти сразу же после этого разговора Анастасию Васильевну отпустили домой - на два дня раньше положенного срока. Чем закончилась эта ревизия она так никогда и не узнала. Она была обескуражена, даже шокирована признанием Валентины Ивановны, но в то же время очень обрадовалась, когда ей дали два дополнительных выходных дня. Согласовав по телефону с Архангельским руководством, она решила заехать в гости в Ростов и Батайск. Билеты в кассе Аэрофлота покупала с учётом пересадок – остановок: сначала билет на рейс «Адлер-Ростов», оттуда через два дня – на рейс «Ростов-Москва» и, наконец, на рейс «Москва-Архангельск».

- Женщина, а, может, вы полетите ещё дальше своего Архангельска, прямо на Новую Землю? - с улыбкой спросил сзади стоящий мужчина.

- Нет, на Новую Землю я не полечу, она как-нибудь проживёт и без меня - улыбнулась в ответ Анастасия Васильевна.

Немного подумав, Анастасия Васильевна купила ещё в железнодорожной кассе билет на какой-то предпраздничный неплановый поезд до Ростова. Нет, она больше не хотела испытывать судьбу, чтобы ехать в аэропорт до Адлера через перевалы на автомашине. Вагон был плацкартный, народу совсем мало, по два человека в купе, так что заняты были только нижние полки. Соседом у Анастасии Васильевна был мужчина средних лет. И, как водится, они разговорились. Иван, так звали мужчину, был из далёкого села из-под Измаила, ехал в Ростов за женой, которая лечилась в санатории.

- Я – то хоть кое-где бывал и кое – что видал, когда служил в армии, а жена моя из села выбралась впервые. Я её и в санаторий отвозил сам и сейчас еду забирать. Она всего боится, - тихо и спокойно рассказывал Иван. - Но она у меня молодец. Видели бы Вы, какой красивый и вкусный хлеб она печёт, как хорошо готовит, как любовно ухаживает за нашими детьми. Их у нас двое. А я и сам удивляюсь, как только люди живут в больших городах, как они там ориентируются, находят друг друга? Я бы так не смог.

Анастасия Васильевна слушала его, слушала, и незаметно уснула. Проснувшись утром, она увидела Ивана сидящим и подготовленным к выходу, хотя до Ростова ещё оставалось ехать около двух часов.

- Анастасия Васильевна, Вы так кричали ночью, наверное, Вам что-то страшное приснилось и Вас напугало.

Анастасии стало немного стыдно, ведь этот её крик могли слышать и другие соседи-пассажиры и Бог знает, что подумать. А ведь ей, действительно, снилось, что это не главного бухгалтера объединения Валентину Ивановну, а её, Анастасию Васильевну, швырнули под электричку…

С радостным чувством вышла Анастасия Васильевна из вагона.

- Здравствуй, Ростов – город моей юности! – про себя воскликнула она. - Принимай меня, я заехала совсем ненадолго на встречу с тобой. А через два дня я отправлюсь дальше, на свой родной Север!