![]() | ||
![]() | Новости конкурса | |
![]() | ||
![]() | Спонсоры и партнеры | |
![]() | Помощь сайту | |
![]() | Каталог сайтов | |
![]() | ||
![]() | Администрация конкурса | |
![]() | Новости сайта | |
![]() | Отзывы и предложения | |
![]() | Подписка | |
![]() | Обратная связь | |
Гилярова Наталия | Звёзды петуховы | |||
На Николиной горе пели птички. Было не то, чтобы утро, а просто ленивое время посреди лет-него дня. Красивая девушка сидела в ухоженном саду за столом, покрытом роскошной скатертью до самой травы. Николина гора — это такое место недалеко от Мо-сквы на берегу одноименной реки, где возводят свои дома министры, банкиры, бандиты, космонавты и звезды. Одной из таких звезд выпало стать Виктории Петуховой. Ее сад прилагался к но-венькому особняку с неисчислимыми башенками, оконцами и балкончиками. На столе располагались: кофейник, две чашечки, одна из которых наполнена кофе, другая пуста, и закуска. Девушка горячо хвалила кого-то: — Ну ты, Кать, даешь! Молодчина! Но Кати нигде видно не было. Одна-единственная девушка находилась в саду. Похоже, никого не было и во всём доме. Своими восторженными сло-вами звезда попадала в тон птичкам, которые тоже неустанно хвалят друг друга, и таким образом гармонично вписывалась в природу. Телефонная трель прервала их общую песню. — Алло, — томным утренним голосом произнесла наша птичка, — да, это я, Виктория Петухова. А почему вы спрашиваете? А кем еще я могу быть по-вашему? Чушь, я не охрипла! Звонил продюсер. Он напоминал о гастролях в Ев-ропе, о том, что вылетать нужно уже сегодня но-чью, и билеты оформлены. А звезде не хотелось подниматься, складывать чемодан и ехать в аэ-ропорт. — Ничего не хочу! – Решительно ответила она продюсеру, — мне нужно отдохнуть. Забудьте обо мне хоть на неделю. Нет на свете никакой Виктории Петуховой! Она умерла, — девушка хи-хикнула и бросила трубку. Продюсер перезвонил. Он имел терпение продюсера. Но звезда еще не передумала. — Никаких гастролей! Пусть провалится вся Ев-ропа. Такое у меня настроение! По дорожке из розового гравия, лежащей между идеально изумрудных восьмиугольных газонов, се-менил потешный старичок с тяжелым фотоаппаратом на шее. То был монстр со множеством толстых линз. Продюсер тем временем долдонил о каких-то доку-ментах, договорах, обязательствах. Звезде стало невмоготу слушать, жаль времени, утренний све-жести и покрасневшего уха. Она рассердилась. — Достал, козел! — И швырнула телефон оземь. Старичок схватился за аппарат, но не успел пой-мать кадр, и горестно взмахнул руками, подбежал, остановился в десяти шагах перед столиком и заверещал чудным скрипучим голоском: — Что Вам надо? — крикнула девушка. — Как вы, теперешнее поколение, грубы. Только час назад мы с Вами условились о встрече, при-чем это Вы пригласили меня… — обиделся старичок. — А кто Вы такой? — растерянно спросила звезда. — Я — Владлен Гусев, — надменно отвечал посе-титель, — фотохудожник, каких теперь вообще не осталось. Я человек, который весь, со всеми потрохами, преданно служит искусству вот уже семьдесят лет. Имейте хотя бы элементарное уважение к тому, что Вам не доступно, даже если Вы — мисс Сибирь. Я ехал на автобусе, шел пешком… — Из головы вылетело… — смутилась девушка. — Вот и у меня создается впечатление, что все у Вас из головы повылетало. Вы стали еще вульгар-нее чем всего лишь час назад. И даже маечка у Вас шиворот-навыворот язвительно заметил стари-чок. — Так модно. И хватит меня учить, это мой дом! — рассердилась звезда. — Так разговаривать со мной, Владленом Гусе-вым, которому в свое время позировала Любовь Орлова, и не без удовольствия! Подумайте толь-ко, какая-то ничтожная бездарь… Звезда почувствовала себя уязвленной, схватила какую-то тарелочку и швырнула в гостя с истошным визгом. Он подпрыгнул, увернулся, и засеменил прочь, утверждая на ходу, что оскорблен, но зато уверился в своей правоте, и обязательно напечатает в газете все что думает о Виктории Петуховой. — А я тебя поймаю, в проявителе замочу, козел! — пригрозила звезда. Нет, она не очень расстроилась. Она даже была довольна собой. Вскоре на дорожке из розового гравия появилась девушка — в джинсах и топике, обыкновенная, ни-чем не примечательная девушка, с травленными волосами хвостом, и шагала, как водится, разма-шисто. — Извините меня вежливо сказала девушка, по-дойдя. "Наверняка знает, с кем разговаривает, уважает," — подумала наша птичка. И чуть улыбнулась: — А тебе что надо? — Вы, конечно, меня не узнаете. Я работаю в овощной палатке. Вы утром когда проезжали мимо по улице Заречной, вышли и купили фрукты, а па-кет забыли на прилавке. Вот, я принесла. — Спасибо, — обворожительно улыбнулась звезда и приветливо кивнула, давая понять, что говорить им больше не о чем. Но гостья не уходила. — Вика… — протянула она. — Ну, что еще? — Я восхищаюсь вами, — с видимым усилием выдох-нула признание девушка, — смотрю и смотрю все кино с вами и плачу и плачу… — Да? А если комедия? — забавляясь наивностью деревенской продавщицы, поинтересовалась звезда. — Все равно плачу. Меня пробирает насквозь. Вика, когда я узнала, что вы строите здесь особняк, я такое почувствовала! Если бы вы знали, что я почувствовала… — А ты не похожа на чувствительную куклу, — продолжала удивляться звезда. — Да, конечно. Ведь когда работаешь в магазине и день за днем отвешиваешь апельсины, а то и огурцы, а то и картошку, сама понимаешь… А особняк вырос, как на дрожжах… И эти прикольные башенки, балкончики… А внутри — представляю, как внутри! Наверное, еще лучше? — Я думаю! – радостно согласилась звезда. — А у меня бывает такое состояние — знаешь, ка-кие покупатели попадаются? – пожаловалась де-вушка, — так бы и заткнула гаду пасть капустой, и полила кетчупом… — У тебя такое сейчас выражение, как будто я этот твой покупатель, ха-ха,— заметила звезда. — Что ты, Вика! Ты — совсем другое! — прочувст-вованно сказала продавщица. — Неужели? – звезда жеманно улыбнулась. — Ты — действительно красивая девушка. Шутка ли — всех обставила и стала Мисс Сибирь! — Да нет, все как-то получилось само собой… Я и ехать на Конкурс не хотела, меня мамуля на-сильно повезла… Я и не старалась. Не веришь? — Что ты, мисс Сибирь, я верю! — А тебя как звать? – звезда вдруг внимательно взглянула на собеседницу. — Виктория. — Как меня! — Так это и есть в твою честь. — Не ври. Как твои родители могли тебя назвать в мою честь, если я, наверное, даже младше тебя… — А мои родители совсем никак меня не назвали. Я сама себе дала имя. Я ведь сирота интернат-ская. Провалюсь куда-нибудь, никто и не заметит. Вот я и решила — буду называться Виктория Петухова. — Ладно тебе, не дрейфь, ты симпатичная цыпочка. — Правда, тебе так кажется? — Даже не очень похожа на продавщицу. — Спасибо… А вот я себя ненавижу, Мисс Сибирь. — Вот выдумала тоже. Хочешь кофе? Звезда наконец предложила гостье место около себя, и та благодарно воспользовалась ее при-глашением. Кофе давно остыл, но обеим было без-различно, как будто беседа бесконечно занимала их. — Можешь отрезать немного сыра. — Спасибо. Я очень люблю сыр. — И порежь апельсин. — Апельсины — это моё дело, — усмехнулась про-давщица. Звезда молчала. Ее гостья меж тем опять впала в восторженный тон. — Я так счастлива, что сижу здесь рядом с то-бой, пью кофе, разговариваю. Даже не верится. Я ведь по десять раз смотрела и "Сибирскую кра-савицу", и "Сердце бомбы не обманет", и "Страшную любовь". И по тыще раз рекламу мыла и рекламу колгот. Мне еще тогда старая грымза уборщица в интернате сказала: «Смотри, как по-хожа! Это просто ты в натуральном виде». А что, мыло это правда такое мягкое и нежное? — Действительно, у тебя тот же тип лица,— не-довольно заметила звезда. Казалось, разговор стал ей неприятен. Зато продавщица входила в раж.. — А фигура? У меня везде ровно столько же сан-тиметров. Я ведь еще с конкурса "Мисс Рязанская Область" за тобой слежу. — Знаешь, мне нужно отдохнуть,— решительно заявила звезда,— мы еще увидимся — в другой раз, поговорим. — Автограф хотя бы дадите? — Достали меня автографы… — Не хотите? Все вы бесчеловечные, до людей вам дела нет, а только притворяетесь! — злобно заговорила продавщица. — Ты сумасшедшая? Иди отсюда! – закричала звез-да. — Вот как! Так вы все со мной! И так всегда! А я не хочу! Я могу за себя постоять! Продавщица схватила нож со стола и бросилась на собеседницу. — Положи! — закричала та,— не смей! Меня народ любит! Но продавщица все равно перерезала звезде горло со словами: — Молчи, ты, мой ломтик апельсина. Она содрала с ещё теплого, мягкого, гибкого и податливого, но безжизненного, как выключенный телевизор, тела майку и шорты, сама разоблачи-лась и одежду звезды поспешно на себя напяли-ла, а тело затолкала под стол, туда же спрятала свои майку и шорты, одернула скатерть и присела отдышаться. Продавщица сидела, слушала птичек, и воображала, что никого она не убила, а, напротив, создала нового человека – новую звезду Викторию Петухову. А если и убила кого – так только себя – ту, прежнюю. Которую ненавидела больше всего на свете. В то время как Викторию Петухову лю-била до слез. Девушке не доставило никакого удовольствия резать человеческое горло. В отли-чие от людей с порочными наклонностями, маньяков и убийц, и образованных людей, грезящих убийством, как захватывающим и, к сожалению, запрещенным аттракционом, она надеялась, что делать такие вещи ей больше никогда не придётся. — Господи! — вздохнула она, распереживавшись. Разве она создала этот мир таким несовершенным? Разве она сделала так, что человек, если сам о себе не позаботится — никто о нём не позаботит-ся? Особенно если человек — сирота. Виктория уже погуляла вволю, даже устала и не хотела ехать в Европу. Справедливо будет, если теперь и другие увидят немножко настоящей жизни. Всё тихо мирно. Пропала одна девушка – продавщица из овощного киоска на Заречной улице. Никто и не спохватится. Наймут другую. Звезда утешилась и заулыбалась, ласково помешала остывший кофе. Птички восторженно чирикали. — Эй, Вика, ты не волнуйся! Знаешь как я буду держать марку! Я твое имя прославлю. И ночью выкопаю тебе хорошую ямку. Наверное, в твоих тряпках я буду выглядеть обалденно. Что молчишь? Сказать нечего? — пошутила она и сама засмеялась своей шутке. В это время затрещали ветки и из зарослей на лужайку вылез маленький смешной старичок с тя-желым фотоаппаратом на шее. Он затараторил скрипучим голоском: — Самое удивительное, это как ты от фильма к фильму все вульгарнее… Очень уж меняешься, это портит имидж. И если твоя Красавица еще хотя бы женщина, то Бомба уже маляр-штукатур, а в "Страшной любви" ты вообще похожа на про-давщицу из овощного магазина. И всё это я на-печатаю в газете! Ты никогда не станешь настоя-щей актрисой, можешь мне поверить. — Я обязательно исправлюсь. Обещаю. Я буду стараться… ради зрителей. А почему вы так не-ожиданно… выпрыгнули из кустов? — Мне пришлось лезть прямиком через эти ко-лючки… Чтобы сказать всю правду. В первый раз я пришёл по тропинке — и вот что получилось… — Так вы уже были здесь? — Как же звезды забывчивы, ах, как забывчивы… Это тебя не украшает. Доброты ни в ком не ос-талось, и потому искусство лишилось идей. Ве-ликих и чистых идей больше нет! Искусство по-гибло, совсем погибло! И в этом твоя вина тоже, прости за откровенность. С каждым фильмом все топорнее, все вульгарнее, а популярность растет. Стыдно! Звезда смутилась. — Может, вы устали и покофейничаете? — А как ты жеманна! — Застонал фотограф,— все при тебе, вот только таланта нет. — Не сердитесь, я буду стараться… Я буду хорошо играть. Мне близки великие чистые идеи добра, — с готовностью пообещала звезда. — Ладно. Наливай кофе,— немного поутих Гусев. Девушка наполнила предназначенную фотографу ча-шечку. Сама она изо всех сил старалась пить кофе так, как это пристало звезде. И для досто-верности томно вздыхала. Гусев внимательно взглянул на неё. — Майку бы переодела – тоже моду взяла, носить задом наперед! А вслед за тобой вся Россия, ты об этом подумала? Большая ответственность! Только теперь её бы ещё и постирать надо. Пят-нышко посадила. Вот здесь, под самым горлышком. Девушка переполошилась, закрыла пятно рукой. — Это не я! Вам показалось! Правда, я не вино-вата! — Да разве в пятнышке дело? — покачал головой Гусев,— главное, ты вообще самозванка. Занимаешь чужое место. Профанируешь искусство. А кофе гостям всегда подаешь холодный? — У вас фотоаппарат… Это чтобы меня фотографи-ровать? Старичок возмутился. — Тебя? Тебя — после Любови Орловой? Не слишком ли много о себе мыслишь? — Но тогда что вам от меня нужно? — пришла в отчаяние звезда. — Автограф на задницу. — Хорошо, — сразу же согласилась девушка, — только уходите поскорее. Ручка есть? Гусев пришёл в негодование, вскочил, уронил стул, истерично завизжал: — Твой автограф после Любови Орловой? Это про-фанация! Я иду на автобус! Оскорбленный, негодующий, он поспешно покинул сад звезды. А звезда сидела, удивлялась, и всё не могла взять в толк, в чём она провинилась и когда по-вела себя не так, как следовало звезде. Но одна она оставалась недолго. Пришла почтальонша, принесла телеграмму от энергичного продюсера. — Простите, это вы — Виктория Петухова? — очень вежливо спросила почтальонша. — Конечно, я. А почему вы спрашиваете? Кем еще я могу быть по-вашему? Она расписалась на бланке и пробежала взглядом телеграмму. Томно вздохнула. — Ах как я устала от всей этой суеты, если бы кто-нибудь знал… — О, я понимаю вас, Вика, — согласилась поч-тальонша. — Видите ли, мой продюсер меня преследует, — девушке захотелось рассказать про продюсера, — хотите кофе? Ничего, что холодный? — Пить кофе с вами для меня мечта,— ответила почтальонша, — я ведь по десять раз смотрела и " Сердце бомбы не обманет" и " Страшную любовь"… — Он хочет, чтобы я сейчас же летела в Европу. Пишет, будет скандал и революция. Может быть, согласиться? — Я бы на вашем месте еще как полетела. Это тебе не телеграммы разносить. — Правда, вы так думаете? А я вот не знаю на что решиться. У меня есть одно неотложное дело ночью… — Наверное, интересное? – хихикнула почтальонша. — Ой, что вы, скука смертная, если бы вы только знали… — звезда прикрыла рукой пятнышко на майке под самым горлышком, — если хотите, отрежьте себе сыру. Почтальонша взяла ножик и принялась вертеть его в руках. — Нет, я не хочу сыру,— решительно отказалась она,— в моей серой жизни знаете что такое вы? Я ведь тоже тоскую по прекрасному. Я всегда плачу, когда смотрю на вас. Даже когда рек-лама колготок. Потому что думаю — ничего себе колготки,— почтальонша усмехнулась, — ноги то у меня от ваших ничем не отличаются. Ишь, в Европу не хочете! Звезда внимательно оглядела собеседницу с головы до ног. Обыкновенная девушка в шортах и майке, ноги длинные, волосы травленные, хвостом. Сумка через плечо… — Послушай, милая… Послушай… как тебя зовут? — Виктория. Вика Петухова, — заносчиво ответила почтальонша. | ||||
© Гилярова Наталия, 2016 | ||||
<<<Другие произведения автора | ||||
![]() | ||||
| ||||
![]() | ||||
По алфавиту | ![]() | |||
По странам | ![]() | |||
По городам | ![]() | |||
Галерея | ![]() | |||
Победители | ![]() | |||
![]() | ||||
Произведения | ![]() | |||
Избранное | ![]() | |||
Литературное наследие | ![]() | |||
Книжный киоск | ![]() | |||
Блиц-интервью | ![]() | |||
Лента комментариев | ![]() | |||
![]() | ||||
Теория литературы | ![]() | |||
Американская новелла | ![]() | |||
Английская новелла | ![]() | |||
Французская новелла | ![]() | |||
Русская новелла | ![]() | |||
![]() | ||||
Коллегия судей | ![]() | |||
Завершенные конкурсы | ![]() | |||
Чёрный список | ![]() | |||
Все произведения, представленные на сайте, являются интеллектуальной собственностью их авторов. Авторские права охраняются действующим законодательством. При перепечатке любых материалов, опубликованных на сайте современной новеллы «СерНа», активная ссылка на m-novels.ru обязательна. © "СерНа", 2012-2021 г.г. |