Менщиков Игорь

Кабинет цилиндрической формы располагался на последнем этаже Института Изучения Внекорианских цивилизаций. Профессор Блибл прилип к верхней стенке помещения и предавался искусственным воспоминаниям, когда в дверь негромко постучали, после чего она отъехала в сторону.

– Это ученик Мордвай. Можно вползти?

– Вползайте.

В публичных заведениях были свои правила. Одно из них, принятое на государственном уровне, запрещало быстрое перемещение по их территории менее чем на четырёх конечностях.

Блибл отлип от верхней стенки и, словно капля, спустился вниз, приняв деловую телоформу. Мордвай притянул к себе висячий стул и, поставив небольшой стеклянный саквояж между нижних ног, сел напротив Блибла. Затем каждый из них вытянул контактный хвост, и собеседники сплелись ими прямо на полукруглом полу.

– Адаптировались? – спросил старший по титулу.

– Честно говоря, с трудом. Земля – тяжёлая планета.

– Знаю. Сколько там пробыли?

– Две недели.

– Я не выдержал и трёх дней. Но это было давно, когда зарождался межпространственный туризм. Итак, что расскажете, ученик? Когда у вас доклад?

– Доклад завтра вечером, в конференц-зале. Могу быстро пробежаться по основным впечатлениям.

– Давайте.

Блибл смочил органы зрения пластической вязкостью из тюбика, что достал из кармана вещевого жилета. Мордвай дотянулся до ближайшего головного шнура и подключился к электронной системе отображения информации. Яркий полупрозрачный экран красноватого оттенка вспыхнул над головами беседующих.

– Две недели – это очень мало. Я бы хотел остаться там на больший срок, но, как вы знаете, даже самый сильный корианин при наличии самой современной техподдержки просуществует в условиях Земли не дольше месяца.

– Атмосфера, температура, влажность, гравитация, – кивнул профессор голубовато-прозрачной головой с оттопыренными глазами. – Это всё изучено, давайте по эгоцентрической цивилизации. Земляне или как их там? Гомо хохотакиус?

– Там бессчетное количество цивилизаций… Помимо гомо хохотакиус, есть ещё гомо пчёлус, гомо яблокус, а также бурые козлы, коловратки… – Мордвай загнул все пальцы на правой верхней ноге. – Далее – ангелы и пришельцы, а также духи…

– Ученик Мордвай, бурыми козлами занимается ученик Гильятинус. Инопланетные сказки и легенды – это кафедра профессора Димоля. Повторите, пожалуйста, командировочное задание.

Мордвай вздохнул, и его органы слуха приняли зеленоватый оттенок.

– «Межприродные связи и внутренние конфликты доминирующего вида планеты Земля». Только, профессор, земляне – вовсе не центрирующая цивилизация! Вот кошки, а вернее… – Мордвай переключил изображение на экране. – Это у них называется блохи. Вот так оно выглядит.

– Хм. Любопытно, – Блибл выразил подобие удивления, рассматривая картинку. – Но давайте вернёмся к землянам.

– Смотрите, – Мордвай защёлкал извилинами, и на экране появились видеоролики: небоскрёбы США, джунгли Бразилии, конопляные плантации России. – Земляне – осознающие свои индивидуальности существа. Возраст – несколько миллионов лет. Живут в антиподной гармонии с планетой, частью которой являются, однако большинство из них этого не понимают.

– Это нормально, – кивнул Блибл.

– Расшифрую, если позволите. Все попытки цивилизации землян отделиться и устранить планету как место для жизни их телоформ успешно компенсируются: чем больше ущерба для планеты – тем больше ущерба у самих землян. Баланс быстро восстанавливается, и я полагаю, что термин «экологический кретинизм» в данном случае неприемлем.

– Видимо, они ещё не придумали, как лишить себя формы быстро и безболезненно, – улыбнулся профессор уголками органов зрения.

– Нет. До открытия первого закона Целого, гласящего, что Неделимое бессмертно, землянам ещё потребуется… – Мордвай переключил экран, и высветились формулы его расчетов. – Примерно 88 земных лет.

– Хорошо. Ученик Мордвай, я требую от вас ясности и глубины впечатлений. В вашей догматической подготовке я не сомневаюсь.

На экране появились кадры войны – земляне с оружием в руках стреляют в безоружных.

– Впечатления таковы. Эти существа в погоне за сравнительной индивидуальностью пытаются навредить планете и её биоэнергетическому полю. В ответ им преподносится, например, идея уничтожать телоформы друг друга. Или случаются катаклизмы, – Мордвай переключил экран. – Или болезни. Или огромное количество так называемых мирных убийств, на которые никто не обращает внимания. – Картинка из Африки сменилась коллажем из несчастных случаев, автомобильных аварий, бытовых разборок. – Поэтому мой вывод – антиподная гармония. Чем больше рождений новых телоформ – тем больше их же смертей. Чем больше тирании материального сравнения – тем больше духовных озарений, тем выше биоэнергетический статус планеты. Короче говоря, «чем хуже – тем лучше», как любят повторять земные президенты.

– Пока соглашусь с вашим выводом, – профессор немного вытянулся. – Первопричину антиподной гармонии расскажете сами?

– Пожалуй, да. Она кроется в коварном механизме размножения гомо хохотакиус. В отличие от нас и родственных цивилизаций, возникновение нового плода в утробе самки землянина биологически не зависит от её желания.

– А духовно? – Блибл снова улыбнулся, на этот раз всем телом.

– Духовно тем более. Телоформа одухотворяется по воле Бога – так земляне называют биоэнергетическое поле своей планеты.

– Ученик Мордвай, вы не сильны в теологии. В докладе поменьше касайтесь этой области.

– Хорошо, профессор. Добавлю, что земляне придумали технологический способ оберегаться от нежелательного размножения. В попытках обмануть биологию они не преуспели: количество телоформ по-прежнему увеличивается.

– Ну, разумеется. Вспомните нашу историю.

– Помню. Десять веков назад доктор Трюмм придумал препарат, оплодотворяющий самку в момент спаривания вне зависимости от желаний обоих партнёров. Новокорианская война, пять миллионов уничтоженных телоформ, тысячи неприкаянных душ, кризис эгрегора…

Ученик развёл верхними ногами.

– Продолжайте, Мордвай. Меня интересуют перспективы развития землян.

– Значит так, – ученик переключил экран. – Это старт космической ракеты типа «Шаттл». То, что у нас давно используется в качестве развлечения для туристов, на Земле – самая дорогая научно-промышленная отрасль. До открытия гиперизмерений и мультипространственных перемещений землянам осталось… – Мордвай сменил картинку на новые формулы и схемы. – Землянам осталось 145 лет по их календарю.

– Если только не своруют у нас, – Блибл слегка задрожал.

– Или у барбузайцев, – Мордвай тоже осмелился задрожать.

Заливистое дрожание длилось несколько секунд.

– Однако это только теория, – заверил Мордвай. – На практике земляне слишком разобщены, чтобы прогрессировать. Ждать духовного прорыва, который превратит антиподную гармонию в созидательную… землянам придётся… сейчас покажу расчёты.

– 18 земных лет, – сказал профессор.

– Не может быть! По моим формулам выходит иначе, – Мордвай нашёл нужную страничку. – Коэффициент сопротивления растёт очень быстро, но не настолько… Может, вы хотели сказать, 180 лет, профессор?

– 18, ученик Мордвай. У вас есть менее суток до доклада, чтобы пересчитать.

– Но, профессор Блибл, откуда у вас такие сведения? Неужели кто-то ещё с нашего курса занимается Землёй?

– Это данные ученицы Эксклеры на основе инфратеографической модели эгрегора Земли.

Мордвай подскочил на месте и на секунду все его внешние органы скрылись в теле. Даже его контактный хвост, без которого кориане не слышат друг друга, едва не потерял связь с профессорским хвостом. Блибл, увидев такую реакцию, слегка затвердел, как при сексуальном возбуждении, и спросил:

– Как ускорить событие, которое вы назвали «духовным прорывом»?

– А надо ли?! – почти в гневе выпалил ученик и тоже на пару секунд затвердел.

– Вы ещё не адаптировались после командировки, – Блибл откатился назад и прилип к задней стенке кабинета.

Мордвай сделал несколько шагов вперёд вместе с висячим креслом, чтобы не потерять контакт с профессором.

– Ну, хорошо, вот мои соображения, – ученик переключил экран, и на нём появились трёхмерные проекции различных устройств. – Земляне могли бы не менять свои телоформы настолько часто. Например, они уничтожают себя в так называемых автомобильных авариях, хотя ничто не мешает им ограничить скорость своего транспорта технически и сделать его мягким.

На экране возникло что-то вроде автобуса из поролона.

– Основная внутренняя проблема в том, что земляне борются с уничтожением телоформ способами, которыми уничтожают телоформы, – Мордвай переключил картинку, и на экране появилось кладбище. – Например, они закапывают погибшие формы в планету вместо того, чтобы принимать их, как это делаем мы и ещё тысяча двести тридцать разумных цивилизаций…

– Тысяча триста двадцать, – поправил Блибл.

– Иногда они сжигают свои формы, – Мордвай показал крематорий. – А принятие форм своего вида у землян называется «варварством» и сохранилось в так называемых неразвитых уголках планеты.

– Каннибализмом, – поправил Блибл.

– В обычных городах земляне принимают других существ, – Мордвай показал «Макдональдс». – И на всей планете до сих пор не решили, что лучше – принимать живую пищу или мёртвую. Собственно, разница между первым и вторым землянам до сих пор неизвестна. До открытия главного закона Трансформации Энергии им ещё далеко… Ближе всего к его постижению подошло существо, известное землянам как Иисус Христос. И как мне удалось выяснить, биологическим отцом этого существа был пришелец с планеты Люциус Хорнус…

– О, так это наши соседи, – перебил профессор, и впервые его тело выразило искреннее любопытство, став более податливым. – Продолжайте, Мордвай. Интересно.

– Видимо, модель Эксклеры оказалась недостаточно информативной, – порозовел ученик. – Вся планета знает историю о воскрешении существа, называемого Иисусом, но не понимает её правильно.

– Кто бы говорил, – неожиданно перебил чей-то голос, причём на чистом корианском наречии.

И Блибл, и Мордвай обернулись. Круглая дверь приехала на своё место, а в кабинет вошёл двуногий землянин мужского пола. Вид начинающего пришельца ему придавал блестящий серебристый костюм и полупрозрачная маска на лице, закрывающая глаза и нос. Зато его рот мог произносить слова, и землянин, видя, что обитатели кабинета затвердели в шоке, сказал:

– Меня зовут Василий Городовой. Место обитания – планета Земля, государство Евразия. Год рождения – 2505. Я прибыл к вам для изъятия генетического материала, похищенного с нашей планеты вот этим молодым корианином, – и Василий указал на Мордвая.

Ученик, при появлении гостя съежившийся в комок однородной вязкости, выдвинул наружу сперва один орган зрения, а затем один орган слуха. Ни Мордвай, ни Блибл не поняли землянина – без осязательного контакта любые звуки для кориан, даже родная речь, – обычный шум. На шум они и среагировали.

Василий, заметив движение органов Мордвая, попросил прощения на языке жестов и выставил вперёд левую руку. Контактный хвост профессора, отлипшего от стенки и подползшего ближе, коснулся землянина. Василий повторил своё приветствие.

– Моё имя профессор Блибл, и я бы не сказал, что рад вашему появлению, – отозвался корианин. – Как вы попали на нашу планету? Неужели воспользовались мультипространственным коридором моего ученика?

– Конечно, нет, – усмехнулся Василий. – Я воспользовался тоннелем во времени и прибыл к вам из относительного будущего.

– Из будущего? – откликнулся Мордвай, свиваясь контактным хвостом с рукой землянина.

– Несколько часов назад вы прибыли с Земли начала 21-го века по нашему календарю, – пояснил Василий. – Ну а я к вам – из 26-го века. У вас нелинейное течение времени – к вам попасть проще, вот только находиться здесь практически невозможно. И кстати, вы на нашей планете тоже долго не протяните, именно по этой причине.

– Этого не может быть, – заявил Блибл.

– Ещё как может. До открытия временных транслокаций корианам ещё сидеть и сидеть. В своих вязкообразных сиреневых телах…

– Мы можем воспользоваться вашими словами и сделать открытие раньше, – нашёлся Мордвай.

– Не получится, поскольку квантовые скачки в прошлое происходят по параллельному временному коридору. Как только я исчезну, вы вернётесь в основную временную проекцию и долго будете припоминать, что же такое с вами приключилось, – Василий снова усмехнулся и правой рукой поправил маску. – Короче говоря, я вот за этим, – он указал на стеклянный саквояж, стоящий между нижних ног Мордвая. – Клеткам землян не место на Кориане.

– Вы отслеживаете материал вашей расы… – догадался Блибл, пытаясь понять, видят ли пришельца операторы из охраны Института.

– Да, это теперь легко. Недавно мы обнаружили цивилизацию наших предков, и они рассказали про маркировку ДНК.

– Ваших предков? Но кто же они? – спросил Мордвай.

– Люциане. С планеты Люциус Хорнус.

Профессор Блибл и ученик Мордвай обречённо переглянулись. Мордвай привстал, вытянув две нижних ноги из трёх, затем две верхних ноги и голову. Теперь его форма напоминала форму тела люцианина.

– Этих предков двое, и я знаю их названия, – сказал он. – Адам и Ева.

– Умный у вас ученик. Далеко пойдёт, – Василий шагнул к саквояжу и взял его. Затем резким движением сбросил с себя контактный хвост Мордвая, оставшись тет-о-тет с Блиблом. – Мой вам совет, – Василий придал голосу наибольшую серьёзность. – Переведите его на факультет инопланетных сказок.

Неожиданно браслет на его левой ноге пронзительно заверещал.

– Господа кориане, у меня осталась минута. Промежуток, в который наши с вами временные проекции искусственно пересеклись, заканчивается. Да и бюджет межзвёздной полиции не резиновый, так что я с вами прощаюсь и извиняюсь за невыгодное вторжение.

Василий сбросил контактный хвост Блибла и направился к двери. Та приветливо отъехала в сторону, и землянин скрылся.

– Профессор, остановите его! – спохватился Мордвай. – Без физического материала с Земли комиссия не примет мой доклад!

– Боюсь, что совсем скоро вы забудете об этом. Как и я, – развёл верхними ногами Блибл.

Оставались считанные секунды до временной транслокации. И профессор судорожно защёлкал извилинами, пытаясь загнать в память компьютера идею о переводе ученика Мордвая на факультет профессора Димоля.