![]() | ||
![]() | Новости конкурса | |
![]() | ||
![]() | Спонсоры и партнеры | |
![]() | Помощь сайту | |
![]() | Каталог сайтов | |
![]() | ||
![]() | Администрация конкурса | |
![]() | Новости сайта | |
![]() | Отзывы и предложения | |
![]() | Подписка | |
![]() | Обратная связь | |
Логинов Василий / Докторишко / | Одиночество близнеца | |||
Тушью можно чертить геометрические фигуры, можно рисовать и писать красивые и нужные слова. А можно и уничтожать лишнее. Некоторые слова в тексте на пожелтевшем листке в клетку мелким убористым почерком были замазаны толстым слоем черной туши. «Здравствуй, дорогой Виталий! И поперек вымаранного текста синяя печать «политзаключенный». К письму приложена расписка, отпечатанная на пишущей машинке с западающей буквой «о». «Шестнадцатг августа дна тысяча девятьст девянст пятг гда выдан Гндыреву Виталию Валерьевичу сгласн дкументам реабилитации Гндырева Валерия Валерьевича (умершег десятг сентября дна тысяча девятьст срк седьмг гда в заключении) письм, хранившееся в архивах медицинскг пункта тюрьмы № 2 УФСИН Владимирскй бласти». *** Развалины амфитеатра времен Пунических войн зияли и щерились многочисленными беззубыми ртами-провалами в стенах. Когда-то здесь все было отделано мрамором, белым, розовым, черным, однако теперь остались лишь обломки песчаника, и казалось, что сейчас полуразрушенные арки и осыпающиеся трибуны беззвучно кричат о людях, давным-давно публично отдавших здесь свои жизни для увеселения римлян. О, сколько гладиаторов и первых христиан окропили своей кровью эти потрескавшиеся плиты! Они погибли, большинство мучительной смертью, однако обработанные рабами минералы запомнили и сохранили последние стоны. Густые тени от массивных камней, словно многократно воскресающие пятна крови, тут и там зловеще напоминали о крайне малой цене жизни в древности. Да, не зря для созерцания мучений человеческих создавались огромные сооружения. Именно в таких условиях гражданин ощущал себя равным богам. Всесильным. То есть, приобщался к величию Империи. Впрочем, и дикие иберийские племена, которым изначально принадлежали эти земли, и завоеватели-римляне, так легко распоряжавшиеся чужими жизнями, да и сама Империя, апробировшая на своих гражданах, а потом подарившая современному миру омытые кровью законы, уже давно ушли в небытие. Шел первый год двадцать первого века. Как всегда солнечная весна входила в Каталонию со стороны моря. Вяжущая, обволакивающая тишина изредка нарушалась звуками от автомобилей, проезжавших по раскаленной дороге вдоль побережья. Почти сразу же после исчезновения машин из поля зрения, потревоженные потоки горячего воздуха над асфальтом начинали смыкаться, чуть заметными неровностями плотностей напоминая движения струй сахарного сиропа в воде, и, пока гул двигателей затихал вдали, патина суровой вечности успевала опять плотно укутать древние развалины амфитеатра. Сразу за дорогой начинался пляж, а дальше – неровная кромка прибоя, плавно изгибавшаяся под слегка опушенными пеной язычками волн, лениво лижущими песок. Еще дальше от берега, уже на рейдовой глубине, два рыболовных корабля, почему-то забывшие об окончании сиесты, продолжали дремать на обозримой плоскости вод. Издали казалось, что они не настоящие, а искусно выточены из того же песчаника опытным кукольным мастером. Две точные детские модели, приклеенные к серо-стальному бархату вечернего моря каким-то очень прочным клеем. Две точки постоянства в быстро меняющемся закатном пейзаже. А за близнецами-кораблями начинался серебристый тракт отражаемого водой света, настоятельно требовавший своим блеском сощурить глаза и уходивший прямо к оранжевому шару, который потихоньку подбирался к кажущемуся расплаву пейзажной плоскости там, где в перспективе смыкались воды и небеса. Такой вид открывался с балкона Средиземноморья, венчавшего дальний от центра конец бульвара Старая Рамбла в каталонском городе Таррагона. – Терра… Терра Таррагона, – шептали растрескавшиеся губы старика, сидевшего в тот весенний вечер на балконной скамье в бельведере над откосом. Солнце садилось… нет, скорее, оно наматывало на себя всю суетность мира, так представлялось пожилому человеку. «Да, да, это не наше, заморское светило огромным клубком медленно и неумолимо наматывает на себя расплетающийся край ковра, отчеркнутого уже частично растворившейся кромкой горизонта». И вдруг показалось ему, что там, вдалеке, на фоне бесконечности моря и неба, проявилось акварельными мазками знакомое лицо. – Валера, брат! Губы на далеком лице сложились в улыбку. Вот, вот! И левый глаз ненадолго сощурился. Словно брат подмигнул брату. Словно отражение поприветствовала свой оригинал. – Валера, я все-таки добрался до него, до этого лучшего места, – старик сидел, оперев подбородок на руки, сжимавшие трость, и, сощурив влажные глаза, смотрел вдаль. – Я здесь. Ты слышишь меня, брат? Я добрался и встретил тебя! И одинокая слеза радости медленно, с опаской огибая седые пеньки щетинок, начала спускаться по морщинистой щеке, совершенно не смачивая сухую кожу. *** – Паспорт, карточки, зажигалка, трубки. Все его. Именно этот сорт табака он курил. – Сеньора русская? – Да, я родилась в России, но вышла замуж за испанского подданного. – О, сеньора очень хорошо говорит по-каталонски! – Спасибо. – Примите мои соболезнования. Однако придется пройти процедуру официального опознания. Конечно, когда Вы будете в состоянии. – Я в порядке и готова это сделать сейчас. – Я восхищен, сеньора! Вы мужественный человек! Итак, полное имя Вашего отца, пожалуйста. И гражданство. – Виталий Валерьевич Гондырев. Россия. Приехал ко мне. Вот так, посетил «лучшее место отдыха». Я-то думала, у него суставы перестанут здесь болеть. Лучшее место отдыха, все-таки. Море, солнце, пляжи. Н-да… – Простите, сеньора, а возраст? – Отца? Одна тысяча девятьсот десятого года рождения. – Девяносто один год? – Да. – А есть ли еще ближайшие родственники? – Нет. Мама умерла три года назад. Еще... Был вроде брат близнец, но я его не знала. Отец изредка упоминал о нем. Говорил, что были похожи как две капли воды. Дядя мой, значит. Но он давно умер. – О, да! Все отцовские бумаги у меня... И завещание. Он завещал похоронить себя в Удмуртии, на берегу реки Кильмезь. Там прошло его детство. Последнее время он все время рассказывал про бескрайние синие поля льна, про липы в три человеческих обхвата, про священные сосны на берегу быстрой реки… – Сеньора, я Вас умоляю, не плачьте! Вот платок. – Спасибо… Скажите, а когда я смогу забрать его останки? – Сразу же по окончании формальностей мы выдадим Вам тело. Не волнуйтесь, сейчас оно в полицейском морге. У нас хороший рефрижератор, сеньора. Лучший в провинции. – Лучшее место для вечного отдыха… – Простите, сеньора? – Да это я так, про себя. Извините. – Сеньора сможет пойти сейчас на опознание? – Да-да, безусловно. – Тогда, м-мм… Видите ли, сеньора, мне неприятно об этом говорить, но Ваш отец умер, сидя на скамейке, и… ну, в общем, слишком долго оставался в такой позе. Нам не удалось, м-мм, распрямить тело. Боюсь, м-мм, что хоронить его придется в сидячем положении. Впрочем, пройдемте в морг. Вы сами все увидите. | ||||
© Логинов Василий, 2015 | ||||
<<<Другие произведения автора | ||||
![]() | ||||
| ||||
![]() | ||||
По алфавиту | ![]() | |||
По странам | ![]() | |||
По городам | ![]() | |||
Галерея | ![]() | |||
Победители | ![]() | |||
![]() | ||||
Произведения | ![]() | |||
Избранное | ![]() | |||
Литературное наследие | ![]() | |||
Книжный киоск | ![]() | |||
Блиц-интервью | ![]() | |||
Лента комментариев | ![]() | |||
![]() | ||||
Теория литературы | ![]() | |||
Американская новелла | ![]() | |||
Английская новелла | ![]() | |||
Французская новелла | ![]() | |||
Русская новелла | ![]() | |||
![]() | ||||
Коллегия судей | ![]() | |||
Завершенные конкурсы | ![]() | |||
Чёрный список | ![]() | |||
Все произведения, представленные на сайте, являются интеллектуальной собственностью их авторов. Авторские права охраняются действующим законодательством. При перепечатке любых материалов, опубликованных на сайте современной новеллы «СерНа», активная ссылка на m-novels.ru обязательна. © "СерНа", 2012-2023 г.г. |