Белоусова Влада

Я знаю, люди часто оборачиваются на меня, чтобы убедиться в том, что я иностранка. Понять это легко не только по моему внешнему виду, но и по тому факту, что я не знаю ни одного иностранного языка кроме английского. И тот дается мне с трудом.

Возможно, кто-то видит сейчас в аэропорту красивую молодую девушку в коротеньком зеленом платье с маленьким багажом и черным зонтиком в руках. Кто-то хочет подойти ко мне и спросить, куда я лечу, чтобы составить мне компанию. Но им этого никогда не удастся сделать. Я не местная, я не говорю на языке этой страны. Но и лечу тоже не домой.

Со мною часто такое бывало, когда приходилось срываться с насиженного места ради впечатлений. Настроение часто рулит мною, отчего жизнь превращается в какой-то чудный фейерверк. Чего только не было пережито за все это время… я не жалею ни о чем.

Сегодня я навсегда покинула еще одну важную частичку моей жизни. Очень долго я занималась конным спортом, но мой верный жеребец состарился, и пришлось его продать. Но неделю назад к своей радости до меня дошла новость, что он все еще жив и стоит в некоем городе-герое. Недолго думая я купила билеты в оба конца и домчалась до пункта назначения.

Там меня встретили какие-то маленькие девочки-конницы. Они тоже пытались разглядеть во мне черты иностранки, ведь я сообщила, что приехала в эту страну из Лондона. Но мы как-то нашли общий язык и вот мой верный конь уже стоит рядом со мною и жует свою зеленую траву, не обращая на меня внимания.

Да, прошло слишком много времени. Мы оба изменились. Но разве это плохо? Для него, возможно, так и есть. Он слишком стар, слишком похудел от этого. А у меня еще вся жизнь впереди. Но свой позитив от этой встречи я все равно получила.

Детство пронеслось перед глазами: оно прошло на спине этого гиганта. Сколько было удач и поражений! А какой он был в молодости: восхитительный завидный жених. Я тогда еще не думала, что смогу его когда-нибудь покинуть. Меня еще не посетила новая необычная болезнь в те годы.

Но спустя несколько лет я без сожалений продала его. Коню стукнул двадцатый год — пенсионный возраст для лошадей. Моим родителям больше не было смысла тащить на своих финансах нерабочего жеребца. А я больше не увлекалась конным спортом. И на волнах болезненной страсти к путешествиям я улетела в Лондон, позволив родителям решить вопрос с постаревшим животным.

И все это вспомнилось мне в один миг, пока я гладила старика по седой гриве. Побыв с ним, костлявым и ослабевшим другом детства, меньше часа, я направилась обратно.

Но в аэропорт меня привезли слишком рано, к обеду. Приходится ждать.

Сегодня прекрасный день для полетов! Хотя над облаками это чаще всего не имеет значения. Мне удастся заснуть сразу же после того как давление прижмет мои плечи к спинке сидения. Но ждать вылета под этим чудесным открытым небом действительно приятно…

Я точно знаю, что главное путешествие в моей жизни еще не случилось. Я много где была, со многими людьми общалась, со многих сторон имела возможность посмотреть на мир. Но все самое лучшее еще впереди.

Вообще, для меня, путешествие — это жизнь. И все мы путешествуем, только кто-то идет из точки «А» в точку «Б» наипростейшим путем, который ему навязали такие же простейшие люди вокруг, а кто-то ищет свой, пусть не самый простой и очень ухабистый, но безумно интересный путь. 

На моем пути было много ярких моментов, много необычных встреч. 
Пока, самым спонтанным было решение пойти наперекор родителям, которым до этого момента я не могла и слова поперек сказать, и поехать учиться в Англию. По финансам им было все равно, но романтика английского образования их давно манила.

Вот так, за три дня и два запроса в гугле мой отец определил меня в колледж в Кембридже. Не в тот коллеж, который мы видели в кино, а в частный коллеж в полуподвале напротив церкви одиннадцатого века, на территории кладбища, где мы загорали и жевали сендвичи.

Курить там запрещали, увы. О том, что это кладбище, я узнала значительно позже…

Кембридж оставил много воспоминаний. Я училась на фотографа, поэтому приходилось часто пробивать пропуски в церкви (возможности на съемки для проектов разных), соборы, заброшки, черт знает куда еще.

В общаге я жила на первом этаже, вместе с мышкой и вечно засоренным туалетом. На общей кухне иногда пересекалась с соседкой Тайкой, ее парнем-афроамериканцем, соседской собачкой и глуповатой индуской. Было весело! И беззаботно.

Русских там не очень любили. В другой общаге была комната, оккупированная этими людьми. Ее все боялись, так как вокруг нее всегда происходило все самое интересное, но, подчас, не совсем законное. Даже мне доставалось — родителям приходили штрафы за сигареты, хотя в тот день я вообще могла быть вне города. В общем, под раздачей были все.

Комнату расселили, как только окурком подожгли соседей и одна девочка, употребив неупотребимое, сломав позвоночник, провалилась на кухню соседям.
Я за это тоже получила, но до сих пор гадаю за что — меня там, слава богам, не наблюдалось в ту ночь. Но было очень весело и по-прежнему беззаботно.

Потом я поступила в университет в другом городе. Я жила там с молодым человеком, которого перевезла из Москвы к себе. Это было главной стратегической ошибкой на тот момент, но речь ведь о путешествиях… а их было много.

Поезда в Англии чистые, аккуратные, безопасные. Но и дорогие. Доехать тридцать миль из моего города в Лондон стоило со всеми скидками пятьсот рублей, но иногда везло проехать зайцем. Если везло меньше — штраф грозил весомый… 

Жила я на улице проституток в доме, где в заброшенной квартире продавали траву. И снова было весело! Некий шарм… иногда на улице тормозили полицейские, а в Англии я была еще несовершеннолетней, мне не было двадцати одного года, и было очень интересно от них отвязываться по ночам и доказывать, что мужские штаны и балахон на мне не скрывают наряд проститутки. Иногда полицейские предупреждали, что впереди точка сбыта наркоты и чтоб я туда не ходила. Веселые были ребята.

Однажды я арендовала Астон Мартин для фотосъемки своему молодому человеку. Молодой человек сам был ошибкой, но съемка получилась что надо! С нами тоже все фотографировались. Было очень прикольно почувствовать себя в шкуре золотой молодежи.

А еще я иногда уезжала в Париж. Два часа на поезде и тридцать евро денег - и все, я в сердце Парижа. Причем уезжала я туда, никому ничего не сказав, на пару недель, к маме мужа моей подруги. Жила с ней и ее двумя котами — сфинксом и пушком. Сфинксы круто греют ночью, кстати. Мы пили вино и гуляли по Парижу.

Однажды в Париже я познакомилась с настоящим принцем. На коне. В замке.
Я ехала на фотовыставку, а она оказалась в замке, который один граф подарил своему сыну. Пареньку было чуть за двадцать, и он позвал меня на лисью конную охоту, действие хоть и нелегальное, но он же принц! И на коне. И с замком.
Я до сих пор сомневаюсь, что сделала правильное решение, когда его послала: мне надо было ехать назад, на свою улицу проституток к главной стратегической ошибке — своему бывшему молодому человеку.

Он меня, кстати, ругал, что не осталась в Париже. Вот так бывает.
Англия закончилась быстрее, чем началась. Молодой человек меня выселил. И эта глава жизни оборвалась резко — вся моя нажитая ценность и квартира так и осталась там. У него.
Но все равно было весело!

Для меня в путешествии главное, чтобы было весело. Вообще по жизни не следует скучать. Она одна, неповторимая и короткая. Ведь за 25 лет мы проживаем примерно треть жизни, но есть ли что вспомнить? В детстве у нас нет права голоса, потом оно есть, но нет возможностей, потом есть возможности, но нет права — семья, дети… а там нет ни того ни другого.

Я хочу сказать, что не стоит ждать — стоит делать. Жить, успевать, не лениться. Иначе же ведь не интересно!