Автор рецензии, судья: Татьяна Шереметева Разрыв шаблона Автор: Умарова Альфия Произведение: «Можно я женюсь, мама?»

Ох уж эти мамины детки, ох уж эти взрослые девочки и мальчики, которые сидят возле маминой юбки до последнего.  Чаще всего они неплохо воспитаны – еще бы, мама же старалась – и неплохо образованы. И почти всегда совершенно беспомощны в жизни.  Девицы тихо старятся рядом с мамами и до наступления старческой деменции ходят с подружками в «музэи»,  те, кому не повезло родиться мальчиками, ими остаются до конца своих дней. Зарабатывать деньги или делать карьеру  они не умеют, жизни не знают, девушкам не нравятся, а выпивать им мама еще в пятнадцать лет  запретила  раз и навсегда.  Несчастнейшая порода людей, хотя  в их жизни родительской любви и заботы выпадает намного больше, чем среднестатистическому ребенку, который гоняет во дворе мяч с ключом на шее.  Хотя сие утверждение верно для времен давно прошедших. С чем там сейчас гоняют дети не особенно чадолюбивых или просто легкомысленных родителей судия не знает.  Ибо он стар.  Но и главный герой новеллы Альфии Умаровой Севочка тоже не очень-то молод. Тридцать «с большим хвостиком» - время серьезных решений, которым непременно предшествует нелегкий разговор таких вот мальчиков с собственной мамашей.

Как правило такие пары «мама-сын» легко узнаваемы, и о них слагают если не легенды, то во всяком случае анекдоты. И даже снимают фильмы. Описанная в этой истории расстановка сил на семейном ринге, где право на победу имеет только одна сторона, тоже не раз заставляет вспомнить о великолепной паре  «Крючкова-Семчев» из фильма  “Ликвидация”.

Пара «мама Софья Иосифовна-сын Севочка», где мама конечно же, тоже ведущая, выписана автором хорошо. И хотя характеры во многом схожи с классическими, из любимых еврейских анекдотов, но есть и то, что принадлежит только фантазии автора.

Сцена перед зеркалом, когда Севочка, потея и заикаясь, репетирует свое «Тасс уполномочен заявить» (и никак не меньше), безусловно, является украшением этой истории.

И мамаша получилась очень даже неплохо. Хочется вам того или нет, но вы поверите, что именно такая женщина должна командовать производственной, общественной, личной и интимной жизнью своего  «не дай вам БожЕ такого ребенка, как ей повезло».

По поводу Люсеньки есть некоторые сомнения, просто потому что на всех наивных, восторженных девочек васильковых глаз может и не хватить.  Восторженных и наивных много, особенно тех, кто под них косит, а вот с васильковыми глазами напряг.  И потому, если бы у Людочки, вдруг влюбившейся в своего полноватого, лысоватого и рыхлого преподавателя Всеволода Михайловича, оказались бы глазки не такие голубые и не так доверчиво распахнутые миру, мы бы охотно этому поверили. А автору удалось бы избежать некоторой «затертости» при описании этой весьма достойной барышни.

Автору удается усыпить внимание доверчивого читателя. Ну что там особенного еще может произойти, когда любая инициатива наказуема и не дай вам бог  уже спорить с мамой. У мамы нервы, давление и, вообще, она всем для тебя пожертвовала, а ты – неблагодарная тварь и должен до конца своих дней отрабатывать, одень уже теплые штаны, а то застудишь поясничку, как ты без меня будешь жить… Ну все понятно, дальше можно не читать.

А вот дальше как раз читать очень даже стоит.  Образ мамаши, такой цельный, просчитываемый и прочитываемый на «раз-два», оказывается с «секретиком». Это когда земля вроде бы ровная, а потрешь и вот уже под пальцем какой-то узорчик  обозначился. Мамаша-то, оказывается, тоже женщина. Кто бы мог подумать? И она тоже  хочет своего женского счастья. И не исключено, подумакивает о  каком-нибудь полупрозрачном пеньюаре, сами знаете для чего.

Так и что же, в конце концов, мы имеем? Коварство и любовь, предательство и замаливание грехов молодости – финал этой истории настолько же невероятный, насколько и неожиданный. И он еще раз напоминает нам о том, что не стоит поддаваться соблазну додумывать ситуацию в рамках заданного шаблона и поблагодарить автора за добрую и остроумную работу.