«Здесь и сейчас я чувствую, что делаю именно то, для чего родилась»

Здесь и сейчас я чувствую, что делаю именно то, для чего родилась. Это ли не счастье!

Никогда я не считала себя каким-то особенным явлением в обществе. Долгие годы даже не осознавала себя поэтом, потому что писала и пишу стихи только по наитию, по велению сердце и совершенной свободы духа. Я и не задумывалась порою, что пишу стихи, что живу в каком-то своем поэтическом мире. Это естественно, как сама жизнь.

Не бывает более заметной лжи, чем ложь самому себе. Терпеть не могу лживости в людях. И с особой пристрастностью отношусь к собственным словам и поступкам, чтобы самой не приобрести этого гнусного качества. Одно дело, когда единожды солгав, мучаешься совестью всю жизнь. И совсем другое, — когда ложь становится привычкой, а затем и частью характера, образа жизни.

Чего я не выношу в литературе, так это раболепного преклонения перед эротикой, сексуальностью, а иной раз и перед откровенной словесной порнографией. Мне кажется, что современные авторы совершенно не могут описывать любовь, влечение, страсть без применения биологической терминологии. Им обязательно надо все расчленить, разложить, обнажить до костей, показать всю подноготную человеческих взаимоотношений, как говорится, «чем выше любовь, тем ниже…». Меня от этого воротит. Попсовость проникла в святая святых, в дух и душу народа — в литературу. Все оправдываются «истинной народностью мата» и «естественными потребностями». Да не уже ли человек только лишь животное с разгулявшимися инстинктами? Не думаю, что это так. Хотя я понимаю, у современного человека в условиях технологического бума, когда и сам он наполовину уже стал машиной, и виртуальное мышление совсем не сказка, а быль, у него не осталось ничего, чтобы напоминало ему о его человечности, кроме почти мифического стремления к любви и красоте. Все, что осталось естественного — получить удовольствие. Побалуй себя! — кричат обложки книг, журналов и газет. Побалуй себя! — вопят реклама и общепит… Сплошное баловство. А толку? Ну, побаловался, а в душе — все та же бездонная пропасть. Грустно. Если литература не способна дать человеку возможность подняться над суетой и тщетой развлечений, что останется нашим детям? Все та же суета и тщета? Почему мы стали мыслить так приземленно?

Я давно не жила для себя. Да, что там! — никогда не жила для себя. Наверное, потому что я — альтруист.

Радоваться за другого — самая полноценная радость.

Писатель всегда находится в поиске. То он ищет впечатлений, то ощущений, то тему, то слово. У каждого все по-своему, конечно. Но творческий поиск и сладостен, и мучителен временами.

Очень важно хорошо помнить самые тяжелые моменты своей жизнь, самые большие трудности и препятствия на пути к своей цели. Именно то, с какой силой, рвением или даже злостью ты преодолевал все эти преграды, помогает не скиснуть в тихом омуте благополучия. А особенно они важны тогда, когда ты, уже привыкший к хорошей жизни, вдруг снова начинаешь испытывать нужду, или болезнь тебя подкосит вдруг. Если ты помнишь, как справлялся с подобными вещами когда-то в прошлом, легко преодолеешь и этот этап. Один хороший человек мне однажды сказал: «Помни, что не всегда так будет». Причем это срабатывает в любой ситуации: в благоденствии и в трудностях.

Не нужно спрашивать меня о личной жизни. Все, что я могу сказать, это то, что у меня есть семья. Для меня это главное, и это неприкосновенно.

Детей необходимо приучать, прежде всего, к труду. С самых ранних лет ребенок должен стирать свои мелкие вещички, мыть посуду, вытирать пыль, а также убирать свои вещи по местам. Многое в нашей жизни механизировано, дома забиты бытовой техникой, огородов у многих в помине нет. Но это не проблема. Найти детским ручкам работу все равно можно. Работая руками, дети лучше развиваются. На днях у моего сына в школе была уборка пришкольной территории, я помогала и видела, как дети сплачиваются в деле, среди них даже прозвучало слово «солидарность». А когда мы шли с сыном домой, он сказал: «Я так устал, что ног под собой не чую. Но мне так нравится эта усталость! Это так радостно!». И я поняла, он растет нормальным человеком, а не овощем на грядке в теплице. И еще очень важно с детьми общаться на равных, не то, чтобы не сюсюкать, а просто говорить с ними серьезно. И разговаривать нужно много. Иногда это трудно. Часто сложно найти такие слова, которые будут доступны для их понимания, когда они слишком малы. Но нужно делать над собой усилия. Это окупится сторицей: впоследствии у ребенка будет лучше развита его собственная речь, да и с родителями взаимоотношения будут дружескими.

Мне нравится думать, что по земле ходят люди, в которых вложена частица моей души.

Боль уйдет, а шрам останется. Но, наверное, без переживания боли человек не мог бы становиться сильнее и опытнее.

Я много времени провожу за чтением книг. Конечно, в сети тоже много чего читаю, частый посетитель электронных библиотек. Да и у меня в ноутбуке тоже много книг заархивировано. Но печатные книги для меня были и остаются самыми лучшими друзьями.

Любовь — это всегда не только большая привязанность и приязнь, а еще и самоотвержение, и бесконечное действие добра по отношению к другому человеку.

Мне нравится писать не только о том, что было, но и том, что могло бы быть, или, возможно, все-таки однажды произойдет.

Где есть юмор — там есть и здоровая самооценка, и нормальная самокритика.

Самое трудное, но и самое интересное — это работать редактором. Ты должен представлять не только то, как предполагаемый читатель воспринимает тот или иной текст или целое издание, но, прежде всего, то, как сам автор это все видит. Способность глубоко проникать во внутренний мир человека, в общем-то, вполне можно в себе развить, просто нужно быть максимально внимательным к окружающим.  

Русский язык — это язык духа, богопознания и истины. Изучать его чрезвычайно увлекательно и полезно. И важно развивать его не варварски, внедряя все инородное без осмысления, забывая основы и традиции. Развивать русский язык необходимо творчески, осознавая богатейший опыт предшествующих эпох, приноравливая новые понятия к исконно славянской системе ценностей, изначально заложенной в языке.

Нет более важной вещи, чем понимание того, кто ты есть. Самосознание — мало изучаемая сторона жизни людей. И, полагаю, совершенно напрасно. Осознание себя человеком со всем комплексом собственных слабостей и сильных качеств, осознание своего пола со всеми его возможностями, осознание своего достоинства, ценности помогает человеку лучше социализироваться, лучше понимать окружающих. И корень добросердечности кроется именно в этом.

Что делает с человеком хорошее кино? Оно способно побудить человека переоценить некоторые свои поступки. А у меня, например, так было. Посмотрела я однажды кинофильм «Бен Гур» и полностью поменяла свое отношение к жизни. Теперь, чтобы вновь  почувствовать себя человеком, которого объемлет всепрощающая любовь Бога, я смотрю это кино. Ничто не может меня так встряхнуть, как этот кинофильм.

Правда обычно очень трудноусвояемая вещь в мире. С ложью людям порой проще мириться, она может даже быть удобной. А вот правду надо еще осознать, осмыслить. С правдой нужно работать. Это бывает совершенно невыносимо, особенно, тем, кто работать не любит и не умеет.

Многие говорят мне, что я резкая и слишком правильная, что нельзя быть такой невозможной. Ну, и пусть говорят. Зато я не тот самый темный омут, в котором водятся черти. Всех своих чертей я гоню прочь впереди себя. Я — простой, прямолинейный и открытый человек. Если мне что-то не нравится, так и скажу: не нравится. Если я вижу откровенное безобразие, не буду с этим мириться. И молчать не буду.

Мои преимущества, мои слабости — все это невообразимый клубок противоречий. Преимущество часто может стать камнем преткновения в отношениях с кем-то, а какой-то недостаток вдруг оказывается тем самым качеством, которое как раз необходимо в данной ситуации. Все не так, как кажется на первый взгляд.

В чем источник вдохновения? Хороший вопрос для дилетантов. Ни один поэт не задумывается над этим. Вдохновение живет внутри него. Глубина внутреннего мира определяет все. Если человек поверхностен, всегда и во всем верхогляд, он вряд ли ощущает вдохновение. Для вдохновенного труда нужна основательность во всем: в познании окружающего мира, в познании себя.

Я хорошо помню людей, которые поделились со мной своими знаниями и опытом, вложили в меня частичку своей души, наставляли в жизненном пути. Это выдающиеся личности, несмотря на то, что их имен не найти в учебнике по истории.

Уединение — это необходимое условие творчества. А еще тишина.

Не стоит говорить о том, как стать поэтом. Поэтом можно только родиться. Причем не важно, родишься ты поэтом в шестнадцать лет от роду или в сорок пять. Возраст поэта не всегда совпадает с биологическим возрастом человека. Но становление личности поэта — это всегда некое перерождение. И дело даже не в том, когда ты впервые берешься записывать свои поэтические экзерсисы. Важно то, как ты видишь мир и себя в нем. Часто поэт, вообще, не видит себя в мире. Вот, например, Цветаева так откровенно и говорила своему знакомому Роману Гулю: «Гуль, я не люблю земной жизни, никогда ее не любила, в особенности — людей. Я люблю небо и ангелов: там и с ними я бы сумела». И это вовсе не умаляет значения творческого наследия поэта для настоящего и для будущего. Наоборот, эти слова побуждают нас посмотреть на себя критически. Что же так отталкивало Марину Цветаеву от земной жизни, от людей, ее окружавших?

Чтобы быть поэтом высокого духа, а не просто банальным рифмоплетом, нужно постоянно работать над собой, над словом, понимать ценность языка, на котором ты пишешь. Конечно, можно сказать, мол, что мне до этого высокого духа, я люблю писать о всякой чепухе, это прикольно, да и людям больше нравится читать и слушать легкое чтиво, главное, чтобы ритмично было. Все так. Пиши. Только с твоим уходом из жизни земной умрет и все то, что ты написал. Уверена, поэт пишет лишь для того, чтобы звучать в потомках, чтобы слово отозвалось. И потому ему некогда размениваться на стишата, ведь его сердце полыхает огнем вдохновения, подобно неопалимой купине, его снедает жажда красоты и любви. И недаром же Заболоцкий писал о красоте: «Сосуд она, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде?». Поэт не может быть только красивым пустым сосудом,  умеющим необычно и увлекательно компоновать слова. Он должен быть огнем, мерцающим в порой неказистом на вид сосуде. И огонь этот имеет духовную природу.

Не знаю, каким бы вышло интервью, если бы мне предложили поговорить, скажем, о русском балете. Хотя, думаю, и тогда у меня нашлось бы, что сказать, потому как балет — это поэзия танца в моем понимании, и мне очень даже нравится этот вид искусства.