Автор рецензии, судья: Петр Вакс О началах, нюансах восприятия и собеседниках

Финал, Поединок "A", раунд 2

Автор: Подобед Елена
Произведение:  «Дюндель Окимоно»

Автор: Логинов Василий
Произведение: «Чемоданчик Кавидад»

Начало у произведения «Дюндель Окимоно» простое, безыскусное и сразу утаскивает в предлагаемые обстоятельства: нос, о чьей будущей роли в судьбе мальчика читатель уже догадывается из всего строя фразы, сразу обращает на себя моё внимание. И дальше я уже плыву по волнам текста.

У произведения «Чемоданчик Кавидад» взгляд натыкается на посвящение, потом продирается сквозь эпиграф из восьми строк, и только потом добирается до первой фразы: «Пойдите ночью на московскую улицу». Лично мой читательский аппарат при этом сопротивляется. Не любит он, понимаешь ли, повелительных наклонений. Вот если бы там было сказано «Если…» Если вы окажетесь на одной из московских улиц, да еще и ночью… А то прям Паниковский тебе: «Поезжайте в Киев!» А если я не собираюсь поезжать в Киев? Тем более что и так тут сижу. А если я не собираюсь оказаться ночью на московской улице, то что, мне дальше не читать?

Я намеренно преувеличиваю, конечно. Тут очень тонкие, едва уловимые нюансы, да ещё и слишком индивидуальные для каждого читателя в отдельности (кто-то их вообще не заметит, а кто-то, да хоть и я сам, скажет: а после начала «Чемоданчик…» читать интереснее, чем «Дюндель…»). Но нюансы очень важны, особенно в начале. И при равной силе текстов первый раскрывается лучше и охотнее, чем второй. Начало прозы – это улыбка, знакомство, это «Здравствуйте», которое можно произнести с полусотней интонаций.

Что ещё повлияло на меня при выставлении оценок, кроме досады, что их непременно нужно выставлять? Общий характер собеседника. Для меня книга, а лучше сказать текст – это собеседник, причём часто более желанный, чем живой человек. Или, если хотите, более удобный. Снимаешь с полки книгу или откроешь файл лишь когда ты расположен к беседе. Когда ничем не озабочен, либо наоборот – слишком озабочен и хочешь ускользнуть от реальности в вымысел. И закроешь, когда устанешь ты, а не когда устанет собеседник. Он всегда под рукой и готов разделить с тобой досуг, попутно развлекая или обучая. Ты в любой момент можешь отвлечься и записать что-то на полях книги карандашом, либо в отдельном файле наклацать по клавиатуре.

При всей восхитительности «Чемоданчика…» он гораздо сложнее для восприятия. Да, возможно, я к этому тексту буду ещё не раз возвращаться и находить всё новые нюансы, а «Дюндель…» прост, как сказка, и может, даже слишком лёгок. И всё же, всё же… Тут непростой момент, я должен объяснить, что вообще-то не выношу так называемую массовую культуру, чей стиль именно облегчённость усвоения, доходящая до той самой простоты, которая хуже воровства. Но и богема, нонконформизм, намеренное усложнение, искусство принципиально «не для всех» – еще невыносимее. Я пребываю в уверенности, что о самых сложных вещах можно рассказать очень простыми словами. Поэтому тянусь к такой стилистике, которая использована в произведении «Дюндель Окимоно».

Поединок между этими двумя произведениями, состоявшийся у меня в голове (интересно будет потом почитать, что происходило в головах остальных судей), закончился твёрдым решением присудить ничью. А поскольку этого нельзя, то на два балла больше достаётся «Дюнделю Окимоно». Автор «Чемоданчика Кавидад», уверен, на меня не обидится, так как давно знает, чего от меня ожидать.