Автор рецензии, судья: Олег Глижинский Томительное ожидание кота Шредингера

Групповой этап. 3-й раунд, Группа B.
Автор рецензии, судья: Глижинский Олег

Автор: Кобяков Валентин
Название: «Томление»

Автор: Шустерман Леонид
Название: «Дом шрёдингеровых котов»

Автор: Подобед Елена
Название: «Денежка»

Автор: Райз Татьяна
Название: «Ожидание»

Третий раунд выставил в поединках №№ 35 и 36 "Томление" Кобякова Валентина  против "Дома шрёдингеровых котов" Шустермана Леонида  и, соответственно, "Денежку" Подобед Елены против "Ожидания" Райз Татьяны. Работы первого поединка написаны на свободную тему, второго - на представленные конкурсные задания. Значит, по данному фактору ни одна из работ преимущества не получает.

Итак, "Томление". Не повезло герою этой работы. "Человек же с таким осколком в глазу начинал видеть все навыворот или замечать в каждой вещи одни лишь дурные стороны, — ведь каждый осколок сохранял свойство, которым отличалось самое зеркало", — сообщает нам сказочник Андерсен. Несомненно осколок зеркала тролля стал причиной того, что даже исполнение детской мечты оборачивается кошмаром.

А ведь полёты во сне — это было так чудесно. Свобода, лёгкость и безмятежность. С возрастом полёт становился всё тяжелее, всё труднее отпускала земля, появились заботы — как перелететь провода или деревья, как дотянуть до нужного балкона, как не опоздать куда-то… Но я с ностальгией вспоминаю и об этих полётах.

Это ведь не карнизик  обломился под ногой персонажа, это что-то в душе его надломилось. И обретя дар полёта, герой видит мир шире и… не видит его, режиссура осколка отбирает куски и складывает гнетущую мозаику.

Для чего же написан этот рассказ? И для кого? Чему учит? Не знаю. Впечатление такое, что автор выплеснул наболевшее из души — смотрите, как мне плохо!

Пассивное созерцание вырванных из реальности кусков, странное удовлетворение от нечистоты увиденного, от того открытия, которое мизантропы всех времён не устают совершать: бог-то не идеален, вообще всё зло от него! И видимо не случайно автор своему персонажу с детства уготовил сковороду с "уже неземным жаром".

Впрочем, наверное, этот рассказ найдёт резонансного читателя.

Язык вполне гармонирует содержимому. Подбор слов постоянно выталкивает на поверхность иронию циника. Чего стоят одни "культурные наслоения"! Но даже в такой среде обращение к нецензурной лексике, пусть и цензурированной звёздочками, вряд ли оправдано.

Ну, опечатка, "так же" в данном контексте, бывает. "Помацал" — нет такого слова. "Шарахают" не является переходным глаголом. Не понял смысла выражения "глаза - в глаза" в приведённом контексте. Кто это — "Боря Рыжий"?

Пару мест ещё приведу:

" Но дед Патискер не был немым — с ним жила небольшенькая, надо думать, беспородная собачонка, грязно-пегого окраса, которую он звал Бельчик, и вот с ней-то, с ним-то дед этот разговаривал, смешно проявляя заботу и душевность:" — разъяснение отодвинуто далеко.

" Туда-сюда лечу вороной, не маша и воробьиным крылом" - попытка добавить образности?

А в целом слова складываются в текст достаточно ровно. Но стиль, напоминающий "трэш", у меня вызывает отторжение, это протест по принципу "всем назло", это безоглядное разрушение. Вопросы не только не решаются, но даже не ставятся.

"Дом шрёдингеровых котов" основан на известном мысленном эксперименте, не одно десятилетие будоражившем воображение людей. Шредингер мог оставить любой макроскопический индикатор распада ядра, например, изъяв как синильную кислота из эксперимента, так и самого кота. Поставив на кон жизнь домашнего любимца миллионов, учёный драматизировал ситуацию и привлёк внимание самой широкой аудитории. И публика с готовностью повелась и перенесла свойства рассматриваемого ядра на самого кота. Тогда-то, а не с формулировкой эксперимента, и родился шредингеров кот (говорят, кошка на самом деле). Кот, получивший фантастические свойства от слова "квантовый". Эти свойства превосходят странности самого исходного ядра, кот может не только быть или не быть в любой момент времени, то есть иметь гипотетической бессмертие, он располагает свойствами тунеллирования, сверхтекучести, в общем, всем, чем автор наделил.

В данном случае автор использует мистические способности кота, чтобы получить забавные, для читателя, конечно, ситуации. И наверное у кого-то автору удастся вызвать улыбку. Но коту не хватает чёткости, логической завершённости. В какой момент кот получил свои свойства, в момент помещения в ящик или в момент его разрушения? В тексте есть противоречия обоим вариантам. Насколько случайным и насколько подчиняющимся желаниям кота является тунеллирование?

Скажете, глубоко копаю? Может быть. Но возможно что-то будет воспринято помехой для восприятия просто на подсознательном уровне.

К языку претензий нет. Даже использование формы "котяра" вписывается в стиль мышления наследника тётушки. Ирония в данной работе предназначена для повышения юморного градуса — по образцам творчества Жванецкого, по завету Остапа Ибрагимовича — "Побольше цинизма, людям это нравится". Подобная ирония — инструмент довольно специфичный, требующий выверенного применения. Скажем, "…котяра нагулял поистине волчий аппетит". Использование избитого выражения не грех, но надо как-то приукрасить. Перестановкой привычного порядка слов, например, другими средствами. К тому же слово "нагулял" неуместно для заключённого в ящик животного. Усилительное слово "поистине" выглядит нудным, лишнее. Навскидку можно предложить что-то вроде "Аппетит у кота после пребывания в ящике стал волчьим".

Помечу, что "в одном из пригородов" отдаёт стилем газетных сенсационных репортажей. Лучше просто — "в пригороде".

Какова сверхзадача автора? Возможно это предупреждение об ответственности людей, играющих в науку.

В общем, отдаю предпочтение второй работе за более понятную и жизнерадостную авторскую установку.

"Денежка" Подобед Елены оставила ощущение продуманной работы, текст вычитан, это само по себе приятно. Но главное - выбран выигрышный детский ракурс, а дети не умеют лгать, особенно себе. Получился трогательный рассказ. Дети видят и запоминают многое. Многое понимают, не всё так, как понимаем мы. Раскрывается как бы два слоя — событийный и слой детского восприятия. Оба значимые.

Выбивается из стиля слово "орёт", из характера мальчика напрашивается более послушное "кричит". В конце одно из двух многоточий лишнее.

А вот композиционно рассказ решён не очень удачно. Начальная вставка с другого ракурса требует симметричной вставки в конце, как завершение, как вывод какой-то из произошедшего. Подучается не недосказанность, а незавершённость. Да и сама вставка написана как-то не так, будто наспех. "Высоченный мужик с видом разорившегося богатея". Это не описание, это констатация. Что у него не так? Небрит-нечёсан-нестрижен? Помятая рубашка? Помятое лицо? Далее, по описанию мальчика чувствуется определённая душевная глубина у этого человека. Но тогда он не станет возвращаться, чтобы попросить всё сделать в лучшем виде, так делают поверхностные люди. Прослезился… То ли мужчина пьян и не может себя контролировать, то ли играет на публику. Последнее предложение вступление про шальные деньги и что-то стоящее звучит столь же фальшиво.

Мне кажется, что эту вставку надо переработать, возможно, чуть растянуть, разбить на две части, причём вторую вынести в конец рассказа.

И чтобы там в конце этот папа как-то оценил свою судьбу. Сделал какой-то вывод. Его любовь к сыну, впрочем, как и к жене - это тоже инструмент осознания себя в этом мире. Кто он?

Думаю, может получиться весьма стоящий рассказ.

"Ожидание". И снова автор в поисках ответов на проблемы персонажа погружает его в глубины сна. Причём вполне правомочно поначалу утаивая эту информацию от читателя. И снова это конкурсное задание заставляет задуматься о женском одиночестве.

Но это одиночество пропитано грустью, но не безысходностью. Безысходности нет места там, где позиции сдаются спокойно и рассудочно. Может быть, оборону против жизни помогает держать верный союзник Эми. Так или иначе, но рассказ оставляет светлое ощущение надежды. Пусть Ольга разучилась мечтать, она сохраняет надежду, значит, продолжает жить.

Итак, читателю не сообщают сразу, что события происходят во сне. Однако ощущение нереальности происходящего появляется уже от короткого диалога с хозяйкой кафе. Появление Его с плиткой шоколада в кармане, его поведение, всё так хорошо, всё так одно к одному, даже если в чём-то и несуразно, может быть только во сне. Хозяин этого сна — надежда, вот почему столь светел сон.

Хорошая работа.

Но пару нюансов приведу.

" Мечты утрачивали способность сбываться, и холодная, скользкая змейка все чаще поглаживала по ночам лицо, трогала плечи, запястья…" — какая змейка?

" Эми походил " - поДходил, опечатка.

" О двухлетнем неудачном браке" - формулировка из личного досье.

Если дверью хлопнуть, получившийся звук не хлопок, а стук, треск.

"…загибая пальцы, ни за что не определить степеней неожиданно появившегося на свет божий духовного родства..." - просто не понял, о чём это…

"Шафэ" — насколько я знаю, такого слова нет. Известное специфическое наречие французского происхождения не вписывается в контекст.

"… а возможно ли вернуться в будущее, и прожить его в собственной памяти, как мы проживаем моменты прошлого…" - если перечесть несколько раз медленно, смысл проясняется, однако это мешает. Надо бы сформулировать полегче для восприятия.

" Прошедший сон улетучивался легким облаком похмельного утра" — странное определение для лёгкого облака.

Ну и последнее предложение. О чём оно говорит читателю? Почему ему так важно знать, что похмелье Ольга испытывает именно от красного сухого? Должен ли читатель подумать, что незнакомец с шоколадкой в кармане побывал этой ночью в постели Ольги? Теряюсь в предположениях…

В поединке № 36 сошлись две неплохие, в целом, работы, обе понравились. Некоторое предпочтение всё же отдам "Денежке" (не сочтите за намёк, однако!).