Автор рецензии, судья: Петр Вакс Что нас спасает и помогает сбежать

1/8 финала, Поединок "C", раунд 2

Автор: Останина Анна
Произведение: «Крылья»

Автор: Сербай Александра
Произведение: «Страна красной пыли»   

Останина Анна, «Крылья»

Начинается с Шамбалы и тайного знания, проще говоря, употребления наркотиков под психологическим соусом. А дальше бытовая история: свадьба «некогда близкого» друга, соседство с парой и наблюдение за их семейными проблемами. Попутно герой видит странный сон. В конце – попытка помочь, которая наталкивается на враждебность, и уход с ребенком-инвалидом, сыном соседей, в астрал (если я правильно употребляю этот термин) благодаря тем же наркотикам.

История эта в моём воображении не выглядит цельной, а распадается на осколки, на несколько полей зрения, слабо стыкующихся между собой. Наверное, это происходит не в последнюю очередь из-за того, как рассказано. Чтобы целиком погрузиться в предлагаемые обстоятельства, как в театре или кино, чтобы поверить в них и уйти вслед за автором туда, куда он хочет увести читателя, слова, как мне кажется, должны раствориться и исчезнуть. Оставив лишь картинку в воображении, эмоции. Для этого нужно обладать определенным мастерством в использовании слов, то есть либо хорошо наработанным ремеслом, либо собственным наитием. Короче говоря, текст в этом рассказе торчит и здорово мешает мне в него погрузиться.

«Я завладел четырьмя тетрадями Ирре в кожаных переплетах, написанных от руки».
Получается, кожаные переплёты написаны от руки. Проще не вставлять это уточнение, ясно ведь, что тетради написаны от руки.

«Но в других случаях не представлялось возможным прочитать совсем ничего...»
Не представлялось возможным – типичный канцеляризм, так только с трибуны выражаются. Чем хуже «не удавалось»?

«Человек, от природы наделенный острым умом...»
Штамп, употребленный десятки тысяч раз. Надо бы сказать это иначе, своими словами.

«...в январе, я оказался приглашенным на свадьбу...»
Опять канцеляризм и вообще неловкое выражение. Чем хуже «меня пригласили»?

«Но хозяйка в доме уже была. С Марьей Васильевной, мамой Димы, с самого начала для них обеих вышло неловко – как снег на голову упала Соня со своим пузом. Свекровка попрекала за живот, за то, что ленивая – полов не моет, белье не гладит. На кухне тоже свои порядки были – Марья Васильевна не советовалась, помощи не просила, но вечерами жаловалась сыну на невестку, опять, мол, целый день просидела сложа руки. Соне хотелось поговорить с мужем, но не знала, как к нему подступиться. Она замолкала, не нашедши слов, а я засыпал».

Такое впечатление, что герой при всём присутствовал, но ведь он живёт за стенкой. Поэтому чёткое описание событий в чужой семье вызывает недоумение. Лучше бы описать, как слышится из-за стены: не всё подряд, смутно, отрывочно.

«-А вы что к нам не заходите? – спросила она...»
Почему вдруг знакомые с детства люди на «вы»?

«Когда стыд и вина моя перед Соней стали совсем невыносимыми...»
Откуда вина, почему стыд? Странно.

Однако концовка трогательна, она частично искупает раздражение от несовершенства текста. В воображаемом мире, куда уводят героя наркотики, он летит с безруким мальчиком в Шамбалу, и никто им не мешает. И это, и конечно, такая деталь, как взмахивание вязаными крылышками, заставляет меня сопереживать. И я сопереживаю, несмотря на то, что знаю – это сделано нарочно, чтобы вызвать у меня именно такие чувства.

Бегство – единственное, что остается при столкновении с неподъемными тяжестями жизни. С тем, что ты никогда не сможешь изменить. Это я понимаю, и показано это хорошо, и выглядит естественным исходом. Правда, в моём случае (ведь я – читатель и наблюдатель, то есть тоже некоторым образом участник событий) чтение и есть такой наркотик, который помогает сбежать. Непонятно лишь, куда бежать в конце бегства, то есть текста. И к чему был сон с «фрицем».

Сербай Александра, «Страна красной пыли»

Немолодой ветеринарный врач изнывает в жарком климате. Смотрит в окно и видит похороны, размышляет о том, что работы маловато, затем идёт в бар и встречается с постоянными собутыльниками. Вечер проходит в употреблении алкоголя, в философских беседах. О чём? Конечно, о женщинах. О потребительском отношении к ним, об их потребительском отношении к мужчинам и к своему телу. И конечно, о феминизме. Вернувшись домой, ветеринар ждёт ежевечернего, видимо, ритуала и дожидается: на рассвете возле колонки в соседнем дворике появляется Она. И своей естественной безыскусной красотой примиряет со всем: возрастом, климатом и трудной жизнью в целом.

«Он был слишком ленив, чтобы мыть комнату каждый день, а более редкая уборка мало помогала, — уже через день можно было рисовать картины пальцем на столе и менять штаны, присев на стул на балконе».

Более редкая – неуклюже, достаточно просто «редкая». Если картины «можно было» рисовать, то менять штаны наверняка «приходилось», поэтому фраза в целом тоже неуклюжа.

А вот предыдущие две фразы:

«Закрытые окна не спасали ни от мозгораздирающих звуков, ни от всепроникающей пыли. Пыль была везде: полосками в дверных проемах, слоями на оконных рамах и фигурной решетке, невидимая, пока не пройдешь по ней, на полу, мохрами свисающая с паутины, сплетенной трудолюбивыми пауками в труднодоступных для людей местах».

В двух фразах и окна, и звуки, и пыль, и дверные проёмы, и оконные рамы, и решётка, и паутина, и пауки, и люди. К тому же у каждой из упомянутых сущностей свой эпитет: закрытые, мозгораздирающие, всепроникающая, фигурная, невидимая, свисающая, трудолюбивые, труднодоступные. Каково? Это не абзац, а целый роман. Не знаком с Александрой Сербай, но мой личный опыт говорит: только начинающие и потому наивные авторы так пишут. Разбить всё это на три, четыре, а лучше пять фраз – и стало бы легче читать.

Далее такое тоже попадается, но не хочется продолжать в том же духе. Повторюсь: я не могу раствориться в этом тексте из-за несовершенства его подачи. А текст интересный, попадаются хорошие мысли, даже афоризмы. И концовка неплоха, тем более, я тоже давно считаю: красота женщины непостижима, таинственна, божественна и способна примирить с чем угодно.

Пара слов о диалогах. Они в этом рассказе энергичны, но слишком искусственны, «сделаны». Люди говорят обычно проще, незавершенными предложениями. Люди не договаривают фразы, перебивают, экают и заикаются. По диалогам можно судить о мастерстве автора, оно в них явно проступает. А здесь видна некоторая фальшь и наигранность.

Вот само собой и сложилось сравнение, чем на мой взгляд схожи оба рассказа: несовершенством подачи при интересном замысле. О стилистических и вообще ошибках хочу сказать подробнее. Мне кажется, что несовершенные тексты подобны людям с ограниченными возможностями. Кто виноват в том, что люди такими родились, не знаю, а вот в несовершенных текстах виноваты их авторы. Неточное, неловкое, странное, да еще и с торчащими ошибками высказывание так и останется жить тут, в интернете. Вам его не жалко? Да, аналогия кажется странной, но она моя личная, ничего не могу поделать. Уверен, что пишущие люди изменяют мир, потому так и говорю. Пожалуйста, перечитывайте свои тексты, старайтесь делать их совершеннее.

Не знаю, задумывали ли это авторы, но вижу также сходство рассказов в мысли о бегстве, то есть, широко говоря, о спасении. Спастись в сон, в Шамбалу, в наркотические грёзы от ужасающего несовершенства, от несправедливой реальности. И спастись от наскучившей до тошноты повседневности, в сущности, тоже сбежать, наблюдая женскую красоту. Которая, между нами говоря, наркотик не слабее химических.

И еще общее в рассказах: у авторов-женщин главные герои мужчины. Перевоплотиться в другой пол нелегко, такая задача вызывает уважение. В рассказе «Крылья» герой, от чьего имени ведется рассказ, бесплотен и беспол, он никакой, его не представляешь мужчиной. Единственное, что ощущается – его милосердие, порыв помочь в беде. Зато в рассказе «Страна красной пыли» мужчина колоритен, красочен и ощущается явным представителем своего пола. Поэтому (и не только, а по сумме впечатлений) небольшой перевес в баллах отдаю этому рассказу.