Автор рецензии, судья: Петр Вакс Два мира – внутренний и внешний

1/16 финала, группа F, раунд 2

Автор: Ирма Витт
Произведение: «Легко касаясь пальцами»

Автор: Анна Останина
Произведение: «Модистка»

Витт Ирма, «Легко касаясь пальцами»

Читатель проводит с этим текстом примерно столько же времени, сколько персонаж проводит сам с собой в размышлениях о том, что он видит и чувствует. То есть от пятнадцати минут до получаса. За это время во внешнем мире не происходит практически ничего существенного, а внутренний монолог персонажа даёт читателю информацию о нём, главным образом чувственную.

Однако нечто существенное происходит с читателем. Неторопливый, плавный и даже в чём-то скучноватый ритм текста гипнотизирует, и вот уже не Антуан глазеет в окно, боится неприятных запахов, вспоминает уродливого посыльного и эротически ощупывает абрикос – а я. Автор втащил меня в шкуру персонажа.

Не знаю, хотел ли этого автор, но вот у меня так получилось. Возможно, потому что текст, всё-таки, не задача, которую нужно решить, а впечатление, которое следует почувствовать. Порой текст – это просто голос рассказчика, дружелюбный или строгий, или например компания персонажей. В этой компании проводишь столько времени, сколько читаешь, и постепенно узнаёшь людей так же, как если бы наблюдал живых, не придуманных. Волшебство искусства заключается в том, чтобы читатель забыл, чем он занимается. Чтение хорошего текста – это и есть жизнь, такая же, как когда путешествуешь, любишь, работаешь и обедаешь.

Так вот, этот случайный или неслучайный гипноз мешает мне критически относиться к Антуану. Осуждать его за то, что он присвоил кошелёк хозяйки. И за то, что любимую он вспоминает не так отчетливо, как прыщи на лице посыльного. И вообще за его нездоровую физиологичность. Зато я понимаю, почему всё так происходит: я болен. Возможно, у меня высокая температура, при которой ощущение времени меняется, восприятие отдельных деталей окружающего мира тоже, и какая-то мелкая капля может вырасти в твоих глазах и заслонить всё остальное. Либо же я заболеваю психически, что тоже вероятно, хотя и жаль.

Возвращаясь обратно в своё сознание, должен сказать вот что: произведение вполне хорошее, мастерски написанное, интересное – но лично мне интересное не более, чем упражнение в писательском мастерстве. Дескать, вот – можно и так. Как упражнение выглядит отлично. Но чего-то не хватает. Наверное, чтобы такие упражнения слились в рассказ о чем-то более значительном.

Ну и мелкие огрехи. Они только в самом начале, но начало – это, извините за занудство и пафос, лицо произведения. «Этот август меня абсолютно вымотал, такой страшной жары на наш старый каменный город на моей памяти еще не опускалось. Я подставил стул к окну и смотрю на улицу…» «Жары не опускалось» – как-то неуклюже, лучше «Такая страшная жара не опускалась». И несовпадение времён: либо «Я подставляю стул и смотрю», либо «Я подставил стул и посмотрел».

Останина Анна, «Модистка»

История жизни модистки, попросту говоря портнихи Зины. Самая настоящая история – с детством, описанием родителей (в основном мамы) и начала трудовой деятельности. Тут же короткая история замужества, затем героиню настигла любовь. Но бесперспективная: к женатому мужчине. Грянул кризис, настали тяжёлые времена, пришлось открывать свое малоприбыльное дело, а потом его закрыть. Вот и всё.

История простая, бесхитростная, ничем на первый взгляд не цепляющая. Ну подумаешь, портниха Зина, и что? Однако в ней есть подкупающая правдоподобность. Именно тем подкупающая, что такая вот Зина, её мама и промелькнувший в двух фразах папа, её напарница и её заказчики – это люди, которые живут рядом с нами. Простые смертные, как и мы. Интересные именно сходством с нами, своей обыденностью, и хочется заглянуть к ним в окно, глянуть – как они живут, неужели так же? Да, так же, с теми же или похожими проблемами.

Для меня тут главное – это история любви к доктору. В этом рассказе, как и в нашей жизни, на стержень любви нанизывается всё остальное. Мне кажется, если бы не было в истории Зины этой любви, рассказ бы много потерял. Именно тогда, когда она полюбила, затем потеряла любовь, затем попыталась вернуть возлюбленного – я её и «увидел» целиком. Посочувствовал, в чём-то зауважал.

Хорошо и правильно показано в начале рассказа желание Зины делать одежду «не обычную, а обладающую тайными свойствами», логично упоминание, что эта мечта так и осталась мечтой. Однако всё же один раз ей удалось именно с помощью своего мастерства заманить избегающего её доктора, возлюбленного! Да, обман, лукавство и манипуляция. Но, как сказал кто-то из классиков, в любви каждый старается для себя. Так что и этот поступок укладывается в жизненную правдивость истории.

Понравилась мне и концовка. Опять-таки, если бы автор не упомянул, что «Зина выучилась вышивать цветными нитками портреты доктора Сяно», мне бы этого не хватало. А так всё на своём месте. Если любовь такая, как описана, даже без взаимности – она не проходит. Последний абзац, говорящий о том, что какие-то «мы» ходят мимо её каморки, и что они чувствуют – просто великолепен, как на мой вкус. Он даёт произведению завершающий штрих, включает чувство перспективы и ощущение пространства, выводя читателя на миг (и в очень правильный, точно рассчитанный миг) за пределы Зининой жизни.

В произведении Ирмы Витт всё сосредоточено на внутреннем мире персонажа. Во втором – наоборот, на внешних деталях, а не переживаниях. Я бы даже сказал, что переживаний маловато, но автор сумел так описать обычную повседневность, что эти чувства, почти все эмоции ощущаешь не слабее, чем в первом рассказе. Персонаж становится интересен и близок, а в конце тоже хочется зайти в винный магазинчик и слегка выпить, чтобы забыть о несправедливости жизни.

Поэтому рассказ Анны Останиной получил немного больше баллов.