Автор рецензии, судья: Олег Глижинский Первый тур: дети, матери и мистика

1/16 финала, группа C, раунд 1

Автор: Татьяна Бердник
Произведение: «Сорок семь шагов»

Автор: Галина Димитрова
Произведение: «У верблюда два горба»

Автор: Александра Сербай
Произведение: «Феникс»

Автор: Борис Лисицын
Произведение: «Ужас в глазах»

Ну, вот и стартовал 3-й конкурс. Удачи ему!

В паре из поединка № 5 встретились работы Татьяны Бердник «Сорок семь шагов» и «У верблюда два горба» Галины Димитровой. Вторая работа сразу получает небольшой перевес за счёт определённого соответствия конкурсному заданию № 2. Соответствие не то чтобы один в один, эпоха совсем другая и персонажи явно иных характеров, так что перевес символический.

«Сорок семь шагов» — из серии историй взросления детей. Обычно эта идея идёт как бы вторым планом, подразумевается. Возьмите, пожалуй, самое известное произведение — «Вино из одуванчиков» Брэдбери. События сменяют друг друга, исподволь подготавливая вывод — растут дети, взрослеют…

Здесь же автор, напротив, использует идею как стержень, нанизывая на него отобранные события. И рассказ в целом удался. Выпуклый символ — сорок семь шагов — удачная авторская находка. Единственное — маловато точек отсчёта (3) в этой шкале взросления, автор даже аргументирует эту недостачу. Но я бы ещё пару точек добавил перед главным эпизодом с оврагом. Заодно и сам эпизод более чётко был бы привязан к символу, сейчас эта связь весьма опосредована.

Ещё я бы перенёс из последнего абзаца сведения о смерти Дугласа выше — перед выпускным балом. Оставил бы в конце (может быть, даже соединив с предыдущим абзацем) от «Он так и не прошёл…»

Изложение в целом ровное, читается гладко, понимается легко. Но кое-какие заминки есть. Уже в первом предложении общее определение «тех маленьких городов» не согласовано с конкретным «чуть более полутора тысяч жителей».

Заменил бы «Ты запомнил?» на «Ты понял?».

«Это был огромный овраг, глубиной более трех метров, заваленный всевозможным мусором, ветками деревьев» модифицировал бы так: «Это был овраг глубиной больше трёх метров, заваленный мусором и ветками деревьев.»

«и было уже темно» - «когда уже темнело». Далее два предложение начинаются с «но», надо бы переформулировать.

Выражение «искры посыпались» в переносном значении применяют по отношению к ударам, кратким воздействиям, в данном случае не подходит.

«В следующий раз» - здесь мало подходит, предыдущий раз по тексту встретился давно.

Ещё вставил бы про то, что Невельски посадили, но Дугласа уже не вернуть, где-то так, а то неестественно воспринимается.

«У верблюда два горба» — это про наше время, когда понятия о совести и честности потускнели, а справедливость обросла такими средствами её достижения, что граница между справедливым и неправедным уподобилась стыку моря и неба на горизонте. Это читаем в СМИ, этим же нас закармливают телеящики. И отторжение такого-этакого не удивляет. Данный рассказ — пример отторжения. События до поры до времени развиваются по проторенной дорожке, но под конец автор круто сворачивает в ту сторону, где люди – это люди с человеческими желаниями, а не их деньги. Может быть, сам поворот выполнен не очень технично, но многое простишь автору за попытку дать то, о чём все изголодались. Человеческая доброта.

Итак, начало выглядит привычной схемой: положительный персонаж (Оля) обманут нехорошими, богатыми и влиятельными людьми и пытается собственными силами, не прибегая к правоохранительным силам (они самоустранились), восстановить справедливость. Типично?

Но по ходу повествования выясняется, что богатый «заказчик» (Инесса Романовна) вполне положительный персонаж, несчастливый по жизни, обманутый. Что «пособник» (завотделения) руководствовалась не корыстными соображениями, а покрывала сына-негодяя. В общем, к кульминации конфликт сам по себе сошёл на нет. Обычно это убивает произведение, но, возьму на себя смелость, здесь это вполне уместно. Единственное — заключительная сцена выглядит несколько скомканной, будто сыгранная опаздывающими куда-то актёрами.

Изложение неровное, не хватает акцентированных пауз. А где-то действие затягивается, например, две предварительные беседы Оли и тёти Нюши можно было бы совместить, не теряя полезной информации. Есть неточные формулировки, заставляющие останавливаться, чтобы понять прочитанное. Скажем, «С матерью у Оли отношения не складывались с тех пор, как она второй раз замуж вышла и двоих детей родила.» Не сразу понял, кто «она», Оля или мать. Кажется, лучше заменить на «та». А можно и прямо указать.

Перечитывал несколько раз, но так и не понял этого: «Как раз год прошел со смерти ее одноклассника, мать там сильно переживала.»

В целом обе работы состоялись, обе примерно одинаковые, но за соответствие теме и за наличие «перевёртыша», характерного элемента новеллы, отдаю небольшое преимущество второй работе.

Поединок № 6 свёл «Ужас в глазах» Бориса Лисицына и «Феникс» Александры Сербай. Обе работы относятся к фантастическому жанру — мистическому и традиционной космической фантастике. Как и в предыдущем поединке вторая работа соответствует теме № 2.

«Ужас в глазах» — это, как мне показалось, попытка изложить сюжет, напоминающий Эдгара По ироническим языком О’Генри. Опять же, как мне кажется, попытка не очень удачная.

В завязке доктор Гарднер вынужден признаться, что боится ремонта дома из-за случая, произошедшего с молодым строителем, напоровшегося на некое зелье во время работы в подвале. Пострадавший стал пациентом доктора, который стал свидетелем метаморфоз, уничтоживших личность, а потом и тело молодого человека. Мне зародившийся страх доктора не показался убедительным, слишком опосредовано его отношение к самому ремонту. Вот если бы автор сделал заказчиком ремонта самого доктора, а не некоторого успешного коммерсанта… Ему, кажется, уделено больше слов в тексте, чем заслуживает его сюжетная значимость.

Мистическое произведение должно держать читателя в нарастающем напряжении, но по тексту рассыпаны отвлекающие внимание детали и научные термины читателю неизвестные. Например, что такое Дэмридж или мицелий? Стоило бы сделать поясняющие сноски: клиника, где работает доктор, грибница. Если термин «висцеральные галлюцинации» автором пояснён доходчиво по тексту, то «когда воспринимаемые объекты находятся в субъективном психическом пространстве — то есть не проецируются вовне, не отождествляются с реальными объектами» будет безмятежно или раздражённо пропущено читателем.

Автор пишет, что рабочий получил именно химический ожог, но повреждения получила сетчатка, в то время как поверхность глаз не сильно пострадала. Это больше похоже на световой ожог, можно также списать на мистику. Такие детали разрушают доверие читателя.

Исчезновение — одно из проявлений мистики. Но оно всё же как-то должно быть аргументировано (не имею в виду «объяснено»!).

По изложению.

«Как всегда, начал доктор Гарднер» — не воспримется читателем, не знакомым с доктором по предыдущим историям.

«Я отвечал своей обычной репликой» — лучше «ответил».

«Помимо стационарной практики в психиатрической клинике Дэмбридж мне иногда приходится посещать некоторых больных у них на дому» — убрал бы слова «стационарной», «у них».

«Стоит ли говорить, как были огорчены рабочий и его жена» — думаю, больше чем огорчены.

В общем, мне кажется, что рассказ нуждается в доработке.

Рассказ «Феникс» (не понял, кстати, почему Феникс?) оказался ситуационно близок работе Галины Димитровой. И решение конфликта оказалось солидарным — объединение двух мам (правда, биологическая мать оказалась не настоящей, а церковным агентом-метаморфом). Возможно такое решение сегодня становится закономерным, мы устали от насилия в жизни и в СМИ.

Рассказ, возможно, претендует на поджанр научной фантастики, но тогда там есть вопросы. Эти волшебные элементы, которые нельзя удалить, но которые сами пропадают при удалении от родной планеты (чем-то напоминает «кырт» из «Транторианской империи»). Думаю, можно безболезненно убрать эти элементы из текста. «Красный карлик» — термин, характеризующий класс звёзд, не стоит применять к Марсу. Да и сама «марсианка» должна была себя выдать на планете с повышенной гравитацией физической неподготовленностью.

На мой взгляд ситуация всё же разрешена несколько упрощёно, как упрощены и реакции персонажей. Всё как-то ускорено, форсировано.

По изложению — пожалуйста, не используйте большую букву в местоимении «вы»! Это применимо только к эпистолярному жанру, причём ситуационно-зависимо, не всегда.

Предпочтение в поединке отдаю «Фениксу».