Автор рецензии, судья: Илона Муравскене Размышления № 6 (майские)

1/4 финала, Поединок "D", раунд 1

Автор: Александр Киселёв
Произведение: «Из оттуда с любовью»

Автор: Георгий Гамсахурдия
Произведение: «Все. Кроме одной»

Наконец-то дождь. После невероятной буквально засухи, настоящий тёплый майский дождь.

Он весело шумит, бежит ручьями по асфальту, перебивает  голоса птиц, обвисает гроздьями сирени.

Весна.

Дождь, не навевающий тоску и депрессию, а, наоборот, такой  поднимающий настроение, радующий. Впрочем, как и авторы 1/4 финала: Александр Киселёв и Георгий Гамсахурдия.

Итак,  «Из оттуда с любовью».

Сказка. Но такая «реальная» сказка. Когда рядом со сказкой реальность: жёсткая, где-то несправедливая, потому что рядом с доверчивостью и наивностью  главной героини предательство, эгоизм и жестокость.

И я, если честно, даже не знаю, что для главной героини было бы лучшим: сидеть дома, то есть в сказке, рядом с тётушкой-феей или путешествовать в поисках принца в реальном мире. Останься она дома, ничего бы с ней не случилось, но тогда она никогда не поняла того, из чего, собственно, складывается наш реальный  мир.

Намёк понят.

Мы слишком жестоки для сказки или же они- сказочные герои (добряки наивные) —  просто нам не подходят.
Реальная сказка!

«Все. Кроме одной» —  это, конечно, совсем, как говорится, из другой оперы.

Я бы даже сказала, что это намёк на что-то гораздо большее, не новеллу точно, а, например, на повесть или даже роман.

Слишком уж тут много конструктивных  «ниточек» , за которые можно потянуть.

Во-первых,  по жанру это  что-то напоминающее утопию и антиутопию одновременно.

(Вот  чувствую я здесь « Мы» Е.Замятина. Не знаю, то ли по композиционному  построению, то ли по общему такому фону. Но  чувствую). 

Что тут главное? Главное — это поиск счастья.

Мир и время, в котором живут герои, не обозначен конкретно, это условность.  То есть это мир и время, которые как бы есть,   и  в то же время их нет.  Общество, люди, застыли в неподвижности; ни один утопист не изображает изобретенный им мир во временном протяжении.

Определённо, есть Диктатор, хотя о нём не говорится ни слова, есть тюрьма, а значит, есть и Исполнители, которые ищут других людей, людей « с тараканами в голове». Потому что «люди с тараканами в голове приносят беды и несчастья. Им рубят головы и ищут там насекомых. И не находят….».

Но всех это устраивает, люди вроде как  зомбированы. Им хорошо и так, потому что так правильно, наверное. Ведь «когда это началось, уже никто не помнит»

Все утопии предполагают полное единомыслие, в них присутствует упрощенный взгляд на человека, нет индивидуализации характеров, схематизм в их изображении.

Вот здесь у автора отступление от жанра. 

Его  главный герой как раз очень  своеобразный. Может быть, у него и нет этих пресловутых тараканов, но то, что он не согласен с тем, что происходит, заметно  сразу же. Он умеет размышлять. Ещё он умеет мечтать, ему снятся сны. Он показывает нам свой мир в сравнении.

Допустим, абзац о цикадах.

«Под песни одних, мы жарили и ели других. Вкус чем-то напоминал фисташки. Красные треугольники были везде. Их было столько, что... Птицы, объевшись, не могли подняться в небо, черепахи и ящерицы ползать, а у каждой рыбы цикада была во рту — жадность не позволяла выплюнуть, а внутрь уже не лезла... Насекомые с большой орех пекана горланили и спаривались — песочная струя их жизни истощалась. Надо было успеть. Семнадцать лет личинкой в земле за один безумный год…»

Уж не сравнение ли это с миром людей, а? Мне кажется, что так. ( Дальше «копать» не буду. ) То есть цикады не хотят быть личинками,а люди…? « Тварь я дрожащая или право имею»? Выходит, что пока лишь «тварь»., поскольку все  живут по законам,  которые были установлены кем-то когда-то и никто не пытается их нарушать.

Ещё бы. В этом городе пишут доносы. « После очередной смерти живым лучше не становится. Но становится страшней…».

Герой  оказывается в состоянии конфликта не только с миром, в котором живёт, но и с самим собой. Он всё высчитывает шагами. Столько от работы, столько-то с работы…

У него, оказывается, и он сам это осознаёт, есть  душа, которая своей огромностью, иррациональностью, неуправляемостью страшит и в то же время удивляет   его. Он раздваивается.

Есть такие моменты, где, собственно, трудно понять, где явь, где сон, а, может, и весь этот мир — сон.  Но это не недоработка автора, это так надо — запутать, дать почувствовать себя запутанным,  пожить внутри сна-глюка.

И, конечно, любовная линия  здесь  очень и очень оригинальная.

Девушка, продающая кружева на набережной,  запах магнолии,  нерешительность, донос…

Но зато успел пожить и побыть с ней в будущем. Он его вспоминал. Вспоминал будущее, не предполагал, как хотелось бы, а именно, вспоминал.

А разве можно вспоминать будущее?

Можно. Особенно если заранее знать, как было бы.

«…наш медовый месяц провели на Великих озерах. Где я сам добывал пищу, а моя избранница готовила еду. Она оказалась неплохой наездницей, и мы целыми днями на лошадях открывали ранее не виданные уголки нашей красивой страны.

Вечерами у костра я каждый раз признавался ей в любви и предлагал руку и сердце. А она, смеясь, говорила, что подумает...

В отведенное Богом время у нас родился зеленоглазый мальчик. Глаза, конечно, были мамины, но в остальном он был похож на меня. Она даже говорила, что пахнет — как я. Оказывается, Я тоже как-то пах.

... Мой сын разбегается, прыгает и отрывается от земли. Он летит. Это полет. Мимолетный, но полет. И однажды, оторвавшись, он полетит. Я в детстве делал так же, но не смог. А он сможет. Обязательно полетит.

Спешить домой — есть ли большее счастье для мужчины. И не торопиться — большее горе?!

Я не спешу — Я бегу. Я лечу. Я... Я обнимаю их и просто таю.

говорит так убежденно... Хотя разве у нас могли быть некрасивые дети.

Дети растут — родители старятся.

И мы старились. Жизнь — самая быстрая на земле птица…».

А, действительно, в жизни всегда что-то бывает впервые. И что-то уже никогда не случится.

Мастерски выполненное произведение!   Спасибо, автор!