Автор рецензии, судья: Марина Рыбникова Грустя вместе с папой Карло

1/8 финала, Поединок "E", раунд 2

Автор: Ходас Инна
Произведение: «Во сне меня звали Анной»

Автор: Крош Виталий
Произведение: «Окно навылет»

Ходас Инна, Во сне меня звали Анной

Дорогая Инна, у меня, Вашего читателя, для Вас две новости. Причем в классическом ассортименте, то есть хорошая и плохая. Первая (она же хорошая, к тому же наверняка новостью для Вас не являющаяся) — Вы отлично пишете. Вторая — Ваш рассказ мог бы стать просто замечательной вещицей, если бы не одно «но»: он непонятно о чем написан. Тема есть, идеи — увы и ах. Вот смотрите, что получается. Мы знакомимся с очень привлекательной женщиной средних лет. О её внешних данных Вы вообще-то не рассказали совсем ничего, но сумели так передать её мировосприятие, наградили настолько богатым лексиконом, тонко передающим нюансы испытываемых переживаний, что иначе как красавицей эту женщину я назвать не могу. И почему-то она ассоциируется у меня с обитательницей роскошного будуара, несмотря на то, что вынуждена работать. Кстати, такой формат проживания жизни выглядит в Вашем исполнении очень привлекательным: тут тебе и ни к чему, в общем-то, не обязывающая необходимость выступать на конференциях, и умение испытывать удовольствие не только от наблюдения, в чем признается Ваша героиня, но и от существования в этом мире в целом. Героиня наслаждается отношениями с любимым мужчиной, вкусной едой, возможностью получать новые впечатления и умело пользуется предоставляемыми ей возможностями. Это всё прочитываемо и абсолютно понятно. Непонятно одно: при чем здесь сон? Видение, которое является героине аж полгода. Я так понимаю, если читательское внимание акцентируется на таком немаловажном моменте, как продолжительность повторяющихся событий, это в итоге должно к чему-то привести, и не абы к какому для героини результату вроде обнаруженной в глубине магазинчика картины, а к сюжетообразующим, в смысле судьбоносным, последствиям. Для чего героине в течение полугода снится один и тот же сон? Значит, данное видение должно сыграть огромную роль в судьбе той, кто во сне носит чужое имя. Однако вместо этого героиня в финале просто видит картину и берет с мужа обещание вернуться в магазинчик. Вот и всё. Если с тем, что символизирует собой чердак и дверца, я более-менее разобралась, то при чем тут покер, незнакомец со специфическим цветом волос, а также иное имя, осталось загадкой. Героиня по сути своей не игрок, и я не имею в виду карты. Она, судя по всему, рисковать вообще не любит. Или заработанные ею фишки символизируют жизненную удачливость героини? Тогда в чем вообще состоит интрига? Ну, берет героиня от жизни то, что может взять (к тому же ничем при этом не рискуя), и в чем состоит роль повторяющегося сна? О чем он заставляет героиню задуматься, какие решения вынуждает принять? Купить картину? Маловато будет, как говаривал один мультяшный персонаж. А читать рассказ было приятно. Завораживающее, даже расслабляющее повествование, симпатичная героиня. Но только в конце вслед за героем Толстого так и захотелось разочарованно поинтересоваться: «Что же дальше-то?».

Крош Виталий, Окно навылет

Виталий, ну и задали Вы мне задачу. Ваше «Окно навылет» распахнулось настолько, что прямо не знаю, как оценивать то, что получило интригующую завязку и захватывающее развитие. С морально-этической стороной произведения, конечно, полная беда, а вот со зрительным рядом всё так удачно получилось, что впору по Вашей истории снимать фильм. Главные действующие лица и исполнители: Рэй Стенли – Дэниел Крэйг (пока не потерял форму после съемок в бондиане), Бренда Майер («Снайперша. Молодая, и чего там, красивая. Да, но мы-то не в Голливуде») — Светлана Ходченкова, Черный Лучник — Брюс Уиллис (будет очень рад предложению, поскольку, думаю, ему уже осточертело спасать мир), Люси Морено — Эмма Уотсон (пусть, наконец, узнает, что реальная жизнь отнюдь не сказка). Режиссером назначим Бекмамбетова (можно было бы Бондарчука, но для данной истории он слишком эпичен). На роли невидимых, но крайне коварных Гарри и Генри Морганов, не иначе братьев, к тому же, похоже, однояйцевых, раз наши персонажи путаются в идентификации, придется брать близнецов. Вариантов два — либо Дэнни Де Вито со Шварценеггером, ибо у них уже был удачный опыт игрищ в ближайших родственников, либо Ван Дамм, потому что, как мы все знаем, парень этот не промах: «Двойной Ван Дамм — «Двойной удар». Предлагаю Ван Дамма: сэкономим на гонорарах, а сбереженные средства пустим на декорации, так как есть над чем потрудиться:

«Длинная стена тихого дома, где я находился, извивалась за поворот».

В общем, либо Рэй Стенли был подшофе, а потому и стена у него извивалась, либо декораторам придется изрядно поработать над извивающимся фасадом.

Итак, что мы имеем? Четыре киллера, каждого из которых Вы наградили исчерпывающими яркими характеристиками, получили специфическое задание по принципу цепной реакции. В смысле, сначала ты, потом тебя. Интрига на высоте, произведение держит в напряжении на протяжении всего повествования, чему немало способствует и проработанный язык. Образы героев выписаны замечательно. Теперь буду задавать вопросы. Вообще-то их следовало бы адресовать Вашему герою, от лица которого ведется повествование, но ему уже, конечно, не до пустяков: они с Брендой заняты его «самым смертельным оружием». Итак, вопрос первый: почему наш тихо и элегантно задумчивый киллер ничего не говорит о своей жертве? Ну, хотя бы возраст указал, сферу деятельности и в конце порадовался бы за пацана, что тот благодаря промашке Генри и Гарри Морганов остался жив. Просто странно как-то получается. Понятно, что наемным убийцам глубоко плевать на человеческие качества своих жертв, это всего лишь работа, а потому «ничего личного», и уж тем более мне очевидно, что я совсем не представляю, как даются подобного рода задания, но хотя бы с внешними данными жертвы наш герой должен ведь быть ознакомлен, и было бы неплохо дать читателю возможность в итоге облегченно выдохнуть, что ничем не примечательный лысоватый блондин в типичном для банковского служащего деловом костюме остался невредим. Вроде маленькая деталь, а для большей полноты картины её не хватает. Тем более что для киллера жертва — это его оплаченный работодателем объект работы, мишень, которую убийца непроизвольно, пусть и всего лишь умозрительно, должен держать на прицеле всё время, пока задание не будет выполнено. А Рэй как-то слишком уж резко позабыл о своей жертве. Всё же человека в живых оставляет, не комара. Хоть как-то бы упомянул осчастливленного незнакомца, и повествование полноценно закруглилось бы.

Вопрос второй, толстовский, — «что же дальше-то?».

«Я посмотрел на Бренду. Мы остались одни. Настроение у меня почему-то испортилось. Я допил кофе. Все кончилось. Гарри Морган не жилец, это ясно. Вероятно, и о Лучнике с Люси мы больше никогда ничего не услышим».

Почему испортилось настроение, пожалуй, ясно, несмотря на то, что Рэй старательно об этом умалчивает. Потерять работодателя как такового — это печально. И то, что он оказался отъявленным подлецом, не только не уменьшает боль потери, а, напротив, усугубляет ситуацию: это ж надо искать нового босса (думаю, Генри Морган на его роль также не сгодится. Что-то мне это подсказывает. Наверное, интуиция), и непонятно, каким котом в мешке обернется его очередное задание (если только Рэй не решится поменять сферу деятельности, что тоже кажется маловероятным). В общем, Бренда Брендой, а впереди тем не менее полнейшая неизвестность — и для героя, и для читателя. Поэтому логичнее было бы, если бы рассказ закончился не рассуждениями о пушке, и не предвкушением утех со светловолосой киллершей (уж слишком до этого момента сюжет был хорошо проработан), а молчаливым размышлением героя по поводу сложившейся ситуации: мол, вот сейчас развлечемся, и вперед — на поиски… Впрочем, это уж только от Вашего героя, Виталий, будет зависеть, на поиски чего. И повествование завершилось бы полноценным финалом. А так возникло ощущение, что история попросту оборвалась.

Теперь подведем итоги раунда. С учетом вышеперечисленных замечаний «Во сне меня звали Анной» получает сорок пять баллов, а оставшиеся пятьдесят пять достаются «Окну навылет».