Автор рецензии, судья: Александр Евсюков Светлана Гончаренко - Рябушева Лариса

Групповой этап. 1-й раунд, Группа G.
Автор рецензии, судья: Александр Евсюков

Автор: Светлана Гончаренко
Название произведения: «Встреча»

Автор: Рябушева Лариса  
Название произведения: «Шоколад, сигареты, соль, любовь»

Конкурс новеллы и от представленных на него произведений, я вправе ожидать напряжённого действия (сюжетного либо психологического) с неожиданной для меня, но продуманной и подготовленной развязкой.

Объединяет первую пару, пожалуй, только то, что оба рассказа написаны женщинами. По другим параметрам произведения существенно разнятся. 

Так «Встреча» Светланы Гончаренко изложена от третьего лица, но как бы с точки зрения внутреннего мира мужчины.

Главный герой рассказа – журналист Серебряков. Строгой обусловленности его профессии, нужной для действия и вытекающей из текста, я не увидел.  Легко представить, как подобный Серебрякову человек вынужден заниматься любой нудной и временами нервной работой, не своим делом, короче говоря. Видимо, просто автору лучше знакома эта сфера, чем какая-то другая и потому было решено поделиться некоторыми своими наблюдениями.

«Он сел за компьютер, достал диктофон, нужно было срочно обработать запись интервью, с которого  он только что вернулся. Но мысли упорно возвращали его к собору и этим передвинутым кассам. Держа правую руку на мышке, а пальцами левой напряженно водя то над верхней губой, то по лбу, то по волосам, Серебряков всматривался в пустую вордовскую страницу. Он все никак не мог решить, с чего начать лид».

«Побродив, он садился за стол, включал компьютер и до самых сумерек сидел и тупо смотрел в монитор. К утру ему нужно было высосать из пальца новый материал. А то и не один, ведь он был еще начинающим журналистом «на побегушках» и потому подрабатывал сразу в двух-трех изданиях, везде публикуясь под разными именами, чтобы не вылететь с «престижной должности» теряющего популярность, но все же центрального издания края».

Без особых смысловых потерь сюжет «Встречи» можно изложить в четырёх фразах.

Журналист Серебряков едет на работу. Проезжая мимо собора, он вспоминает о матери, умершей от тяжёлой болезни и о своих попытках воцерковиться. Оказавшись на работе, он встречает странного босого дедушку. Придя в собор, Серебряков узнаёт на иконе Николая Чудотворца.

Основа для яркой миниатюры. Может быть для рассказа, повести или романа, но пережитых и написанных совсем по-другому.
А пока по схожему поводу вспоминается такое критическое мнение: «Писатели всерьёз подумали, что если в финале своего сочинения написать: «Он посмотрел в небеса и внезапно ослабевшей рукою перекрестился» — тут тебе и случится и катарсис, и обновление, и, кстати, мощный финал для любой чепухи. Не тут-то было» (З. Прилепин)

Стиль довольно неряшлив. В описаниях текст порой становится просто нечитабельным.

«Троллейбус уже поворачивал, огибая автостоянки и делая свой привычный круг, двигаясь к противоположной стороне — там тоже остановка для троллейбусов и маршруток — прямо напротив той, от которой они только что отъехали. Голова Серебрякова медленно поворачивалась, следуя за меняющейся перспективой. На той стороне не было больше ни рейсовых автобусов, стоящих, как корабли на якоре у пристани, в ожидании пассажиров, ни толпы отъезжающих, ни ограждений, ни киоска с надписью «Кассы». <…>

Постояв на остановке положенное ему время, троллейбус снова загудел мотором и двинулся дальше. Серебряков, продолжая не понятно, зачем, следить за всем, что происходит за окном, думал, почему бы это надо было так опустошить это вполне удобное для автобусов место. Троллейбус медленно поворачивал от вокзального кольца на одну из центральных улиц».

Должен признать, что продираться через все повороты троллейбуса, только для того чтобы персонаж вяло побуксовал мыслями на чём-то еще, мне, как читателю, совсем неинтересно.

Не красят текст и пустоватые в данном художественном контексте  сентенции, вроде:
«Утром еще эта вера была, как тонкая ниточка. А теперь от его сердца к небу тянулся тугой канат».

«С иконы на него глядел тот самый дед, который приходил к нему в редакцию. Тот же внимательный, строгий и добрый взгляд. А вместо улыбки спокойное выражение лица. Очевидно, довольный своим подопечным, на Серебрякова взирал Николай Чудотворец».
— Что же ты не приходишь ко мне? — повторил свой вопрос старик и вдруг встал, и пошел к двери.

Увы, концовка вызывает не катарсис, а скорее встречный вопрос: зачем сейчас пришёл?

Рябушева Лариса  «Шоколад, сигареты, соль, любовь»

Это произведение практически до самого конца претендует на звание настоящей новеллы. Рассказ ведётся женщиной от первого лица, в жанре близком к разговорному, без особых ухищрений, но вполне органично и естественно. Сразу отмечу хорошее кинематографическое видение персонажей и мест действия, чёткую смену ракурсов. Импонирует также мягкая ирония:

«Тоже мне, чернокнижница, а на тыле детгиз написано, и цена стоит рубль пятьдесят четыре».

Коллизия заключается в попытке приворота любимого («короля» неизвестной масти)

Одна фраза, иллюстрирующая авторский стиль и вкратце излагающая предыдущий сюжет:

«Я чувствовала себя круглой идиоткой, взяла взаймы, сопровождала к гадалке, носилась в мыле по магазинам, теперь еще должна сыпать соль по карманам и кормить шоколадом».

Не считая нескольких мелких стилистических огрех, всё в тексте приятно и занимательно. Но, дочитав, осознаёшь, что это рассказ с интонационной точкой вместо финала. Мысленно возвращаясь от конца к началу, остаёшься в определённом недоумении: и это всё? Зачем тогда понадобилось «проявлять» девочку из прошлого? Зачем эта временная дистанция, которую подразумевает такое начало? Только затем чтобы «Вкус получился неожиданно пикантный?»

Не уверен!